Зирка Ли [СИ]

Дорога пошла под уклон, и я увидела внизу столицу мужнина королевства. Деревья, башенки с острыми шпилями, позеленевшие от мха крыши. Серебряную морось на поверхностях. И ощутила запах близкого моря. Но пока приехали во дворец, наступила ночь. Муж снял меня, сонную, с коня, и понес на руках через полосы мрака и света от кованых фонарей. Вдалеке ржали лошади, переговаривались слуги, топотала охрана. Но я не чувствовала ничего, кроме тяжести короны на голове, плавно проваливаясь в сон. Чтобы очнуться среди ночи, потому что заполошно стучало в груди сердце и руки и лоб были мокрыми, словно их оросило дождем.

Муж спал рядом. Дыша почти беззвучно. Впервые я была возле него в постели, не окруженная слугами, предоставленная самой себе. Я встала и на цыпочках пробежала до прикрытого кисеей наклонного зеркала, чтобы взглянуть на себя в шелковой ночной рубашке, с распущенными волосами. На столике у зеркала пылала, подмигивая, одинокая свечка. Я взяла ее и стала обходить опочивальню, отмечая ее мрачную роскошь: лиловую обивку стен, чуть поблескивающий балдахин, массивные лапы, на которых покоилась постель. Потом отставила свечу и, пользуясь, что никто не видит, стянула с себя корону. Как наваждение. Кругом было темно, тесно и пыльно. Не было ни шпалер, ни балдахина, а муж… скелет в короне вытянулся в гробу, из которого я только что вылезла. Я — из чужого гроба. Я успела подхватить ледяной обруч у самого пола и надела на голову.

Вот балдахин, кровать, вот роскошный покой и мужчина, который возьмет меня не только по закону.

Я сняла обруч — снова склеп и разверстый гроб. Нашу Зиркалию захватил мертвец. Я силилась и никак не могла заплакать. Я даже не знаю, скажу ли мужу, что мне известна его тайна. Я не просто глупая девочка, я принцесса, и должна обдумывать каждый свой шаг. Когда-нибудь потом, когда я узнаю больше, я попытаюсь сделать что-нибудь с этим своим знанием. А пока… а пока я поняла, что стала взрослой. И снова надела корону, на этот раз добровольно и навсегда.