Зита. Дорога в небо

Костя Любимов. Умница, аккуратист, рослый, взрослый не по годам, феноменально честный парень. Командир школьного штурмового отряда. Он же — руководитель службы собственной безопасности штурмовых отрядов Девятки. Тот, кто, скорее всего, давал задание так быстро исчезнувшей официантке из кафе «Мандаринчики». Почти стопроцентно — враг. За которым, по всем законам оперативного ремесла, стоило последить, чтоб выявить все связи, контакты… По законам — так, а как по велению сердца, а? Пристрелить его прямо здесь?

— Костя, каковы задачи штурмовых отрядов?

— Вам все перечислить? — осторожно уточнил парень.

— Что сразу вспомнишь.

— Штурмовые отряды — молодежное крыло политических войск, — сказал штурмовик, взвешивая каждое слово. — Основная задача — силовое и идеологическое противодействие молодежным группировкам уголовной направленности. В общем и целом — стоим на страже завоеваний социализма. А что, у кого-то появились сомнения?

— Представь себе, появились, — усмехнулась она. — Вот я, например, каким боком отношусь к молодежным группировкам уголовной направленности, можешь объяснить?

Штурмовик мгновенно подобрался и до боли сильно напомнил ей этим последнего командира «Спартака», Сергея Кунгурцева. Ну да, тоже боксер, и так же прячет челюсть за плечом. Еле заметно, но опытным глазом выделяется.

— Штурмовые отряды в своем праве! — твердо заявил штурмовик.

— Что, уже и политические убийства в вашей компетенции? — тихо изумилась она.

— Ну, если вы это вот так остро воспринимаете, то да, — осторожно, но твердо ответил парень.

Она смотрела на его еще детское, побледневшее от волнения лицо и четко ощущала неправильность разговора. Как будто они говорят на разных языках. Или о разных вещах, кстати.

Она подумала. И еще подумала. Бросила искоса прицельный взгляд на штурмовика. И приняла решение. Ох, что-то сейчас будет…

Парень почему-то смутился и опустил глаза. Ах да, семнадцать же лет, а директрисе напротив двадцать семь, но выглядит по уверениям подхалимов на двадцать, да еще глазками на мальчика стреляет, как тут не смутиться.

— Костя, что ты можешь мне сообщить о кафе «Мандаринчики» в связи с деятельностью штурмовых отрядов?

— Мы не подчиняемся руководству школы, — напомнил штурмовик. — Следовательно, не обязаны что-то сообщать помимо предусмотренного учебным процессом.

— Гладко говоришь! — похвалила она. — Судьей будешь!

— Для офицерского состава штурмовых отрядов юридическая подготовка обязательна.

— Да знаю я… у вас в штабе кто сейчас оперативным дежурным? Капитан Чернобровцев? Звони ему, пусть назовет код доверия, он знает, что это и для чего. Ничего не объясняй. Просто пусть назовет код, он обязан.

Она с удовольствием последила за нелегкими переговорами. Потом озвучила код доверия. Надо же, в лице почти не изменился. Из парня явно получится отличный контактер!

И кто вы, Лия Сергеевна? — вежливо поинтересовался штурмовик. — Или мне не положено знать?

— Не положено, — вздохнула она. — Но узнаешь. Командир отдельной диверсионно-разведывательной роты «Спартак» Зита Лебедь. Майор политических войск. И негласный куратор штурмовых отрядов Девятки от Особого Заполярного военного округа. Присаживайся. Так что ты можешь мне сообщить… нет, давай начнем с легкого. Чего вы там мне предъявляете, если не секрет?

— Чрезмерную жестокость по отношению к ученикам, — сказал штурмовик с трудом. — Обусловленную… национальными особенностями характера.

Под ее ироничным взглядом он чувствовал себя очень неуютно.

— А конкретно? Что-то же вы прикрепили к представлению в Конфликтную комиссию?

— Во второй школе самый высокий процент учащихся на принудительных работах, — хмуро сказал штурмовик. — Это, знаете ли, заметно!

— Так. И вы решили, что жестокая грачка, движимая кавказской кровожадностью и врожденным презрением к русскому населению… вы случаем сейчас на закрытых лекциях не Сталина ли изучаете, а?

— Случаем изучаем, — буркнул штурмовик. — И антропогенетику тоже. И чем прославились носители вашей фамилии — знаем прекрасно.

— М-да? — рассеянно удивилась она. — Так и я знаю. Один — Герой Социалистического Труда, знатный колхозник, всю жизнь на пастбищах в горах, в снег и дождь, под ветром, солнцем и туманами. Еще — Героиня Социалистического Труда, знатная колхозница. С юности и на всю жизнь опухшие руки от работы на траншейных плантациях мандаринов. Еще академик есть, разные деятели районного масштаба, но в основном, конечно, обычные трудяги… Я, Костя, фамилию взяла в знак благодарности простым людям, которые выходили меня после ранения. И ношу ее с гордостью. Что же касается самого высокого процента наказаний… видел в приемной девочку? Что о ней скажешь?

— Красивая, — пожал плечами штурмовик.