Зита и Гита

Со мною вправе вы не знаться.

И остается мне уйти,

И остается мне уйти,

А вам — остаться…

С этими словами Гита поклонилась мужу. Рави резко отвернулся. Ему было стыдно. Его опозорили.

Уронив бокал с вином на пол, Гита разрыдалась.

— Зачем ты сделала это, Зита? — строго спросила Индира.

— Не надо, бабушка, не надо спрашивать… — и, разрыдавшись, Гита сказала: —Я не стану его женой!

— Господин Бадринатх! Вы пригласили нас сюда, чтобы надсмеяться над моими чувствами?! Если эта девчонка не хотела выходить за меня замуж, то зачем надо было устраивать такое представление?! — гневно сказал Рави, но в его голосе слышались и горестные нотки.

— Я скажу, зачем оно ей понадобилось! — В дверях величественно стоял Ранджит. — Эта девчонка для того и явилась сюда, чтобы своей игрой всех нас одурачить и обобрать! И вы знаете, на что она надеялась? Что скоро станет наследницей, и вы ей все отдадите. Отдадите ей свой дом и имения, и все ваши деньги, — закончил он свой монолог тоном государственного обвинителя.

— Ранджит! Ты сошел с ума! — как ужаленная, закричала Каушалья.

— Похоже не я, а все те, кого эта дрянь так долго обманывала! Приприте ее к стенке, и она сразу сознается. Какая это Зита? Это — похожая на нее цыганка, танцующая перед народом на канате, отъявленная грубиянка Гита! — победно заявил Ранджит, произнеся последние слова с особенной расстановкой и напором.

— Нет! Это Зита, моя внучка! — запротестовала Индира.

— Это Гита! А если здесь кто-то сомневается, я готов поклясться, что это моя невеста, Гита! — четко и грубо заявил Рака.

— Но кто вы? — спросил расстроенный Бадринатх.

— Спросите-ка об этом у нее! — и, глядя Гите в глаза, он сказал: — Скажи им всем, кто я! Не думал, что ты пойдешь на такое! Началось это все с каких-то пустяков: она стала прятать от меня заработанные деньги. Да, она обманывала не только вас одних. На сегодняшний день у нас с ней свадьба назначена. Да или нет?! Отвечай! — уставился Рака страдающим взором на свою «невесту».

— Нет! Нет-нет-нет! Об этом не было и речи! Кто ее назначал? Рави! Мы с ним не собирались пожениться! Это неправда! — почти закричала Гита с отчаянием в голосе.

— А, так я вру, значит! Вру, что твое настоящее имя Гита? Что ты выступаешь со мной на улицах? Я вру, что мое собственное имя — Рака? Я вру, что там плачет твоя мать? — И жестом руки Рака указал на Лилу, которая стояла в стороне, никем не замеченная.

— Гита! Моя доченька! Что же ты вдруг решила уйти? Разве плохо тебе было дома? Неужели ты хотела оставить и меня, свою родную маму? — ломая руки, запричитала Лила.

— Кого вы называете своей дочерью? Это наша Зита! — надменно промолвила Индира.

— Что придумала! Мне ли, ее вырастившей, не узнать собственной дочери?!

— Может быть, вы все-таки обознались? Слыхано ли такое? — настаивала Индира.

— Может ли мать не узнать дитя, которое вырастила? Гита, скажи им, что я твоя мама! — взмолилась Лила. — Что же ты молчишь? Не могла же ты не узнать родной матери?

Но Гита не издавала ни единого звука.

— Не отвечает! Это все оттого, что она недавно тонула. С ней такое уже было! Не молчи. Ответь же своей матери, ответь! Может, тебя здесь заколдовали? Ну скажи, что ты меня узнаешь! Гита, скажи! — И она зарыдала.

— Мама! — кинулась к ней Гита. — Мама! Не плачь! Я твоя дочь — Гита. Не надо плакать! Я с тобой, не нужно! — успокаивала она плачущую «мать».

— Где же тогда наша Зита? — испуганно спросила бабушка.

— Она должна сказать, куда она прячет Зиту, если та еще жива! — зловеще произнес Ранджит. — Может статься, она и убила ее, — подлил он масла в огонь.

— Ах ты, подлец! — и Гита бросилась на клеветника.

— Брысь! — оттолкнул он ее.

В этот драматический момент в холле появился полицейский, и все взоры сразу устремились на него.

— Ты действительно присвоила имя Зиты? — резко обратился он к девушке.

— Да, — тихо ответила та и опустила голову.

— И жила какое-то время в этом доме под ее именем?

— Да.

— Мне придется арестовать тебя по обвинению в обмане в своекорыстных целях. Пойдем! — грубо скомандовал блюститель порядка и подошел к ней.

— Вы, бабушка, простите меня, если можете, — подойдя к Индире, сказала Гита дрожащим голосом и хотела взять ее за руку.

— Не прикасайся ко мне! — высокомерно бросила бабушка и отвернулась.

— А помните, бабушка, вы мне как-то сказали, что если ложь произнесена для того, чтобы наказать зло, то и ложь становится правдой? — многозначительно напомнила ей Гита.

Индира была в замешательстве и, не зная, что ей ответить, опустила глаза.

Полицейский властным жестом поторопил Гиту, и она вызывающе громко сказала:

— Я иду, инспектор!

— Не уводите ее, не уводите ее от меня! Моя дочка! Моя Гита! Она ни в чем не виновата! Не надо, господин инспектор, отпустите ее! Она ничего не сделала! Она не виновата! — запричитала Лила сквозь слезы.

В сопровождении сержанта Гита вышла из дома. Инспектор открыл дверь «Джипа» и помог ей сесть в машину. Автомобиль, взревев, стремительно выехал через красочно украшенные ворота.