Зюльт

ДЕДУШКИН. Мальчики, какой ужас! Я такого ужаса со сталинских времен не слыхивал. Если вы мне позволите, я не буду рассказывать ни Танечке, ни Алисочке, внучке моей. И супруге ничего говорить не стану. Они сентиментальные женщины, они не сразу переживут.

ТОЛЬ. Скажи, Гоц. Всему, что ты рассказал, есть документальное подтверждение?

ГОЦЛИБЕРДАН. Безусловно. Двадцать семь часов аудио-и видеозаписей.

ТОЛЬ. Законным ли путем получены эти записи?

ГОЦЛИБЕРДАН. Несомненно. Только законным путем. На основании решения местечкового военного суда гуманитарного округа Большие Сумерки.

^{Разглядывают.}

ТОЛЬ. Прежде всего. Я хочу сказать, прежде, чем перейти к конкретике, мы должны ответить на главный принципиальный вопрос.

ГОЦЛИБЕРДАН. Я согласен, Борис Алексеевич. Мне представляется, вы должны его сформулировать.

ДЕДУШКИН. Я припоминаю нашу лабораторию. Марксистско-ленинскую, середина восьмидесятых. Как в тумане все. В бумаге из-под любительской колбасы. С такими пятнами жирными, помните. Меня все жена бранила, что я пальцами от колбасы брал академические записки. Боренька блестяще умел формулировать вопросы. Превосходно умел. Игорь все больше отвечал, а вот Боря, Боря – вопросы!..

ТОЛЬ. Спасибо, коллеги. Вопрос стоит так: готовы ли мы вмешаться в жизнь и судьбу нашего товарища в этот критический момент?

ГОЦЛИБЕРДАН. Действительно. Не ответив на этот вопрос, мы не можем двигаться дальше.

ТОЛЬ. Что ты думаешь, Гоц?

ГОЦЛИБЕРДАН. Я думаю, история, характер и природа наших отношений с Игорем исключают возможность, чтобы мы не вмешались в его жизнь и судьбу в этот критический момент.

ТОЛЬ. Я тоже так думаю. Считайте, друзья, что я уже дал ответ.

ГОЦЛИБЕРДАН. Теперь вы, профессор.

ДЕДУШКИН. Что-что?

ТОЛЬ. Нам хотелось бы услышать вашу точку зрения, профессор. Что вы думаете по главному принципиальному вопросу?

ДЕДУШКИН. Вы же знаете, друзья мои. Я гуманитарий. Стопроцентный советский гуманитарий. Мне сложно отвечать на такие вопросы.

ТОЛЬ. Но это уже вопрос сугубо гуманитарный. Не так ли, Гоц?

ГОЦЛИБЕРДАН. Сугубо гуманитарный. И даже сугубо советский. Кафедра социалистической морали. Третий курс. Второй семестр?

ДЕДУШКИН. Что я должен ответить, мои дорогие?

ТОЛЬ. «Должны» – это не очень правильное слово.

ГОЦЛИБЕРДАН. Модальность неправильная.

ТОЛЬ. Мы хотели бы, чтобы вы дали нам ответ на главный принципиальный вопрос.

ДЕДУШКИН. А разве вы, Боренька, уже не ответили на него?

ТОЛЬ. Я ответил.

ГОЦЛИБЕРДАН. И я ответил.

ТОЛЬ. Мы с Гоцем ответили. Теперь нам важен ваш ответ.

ДЕДУШКИН. Мой ответ?

ГОЦЛИБЕРДАН. Ваша точка зрения, профессор. Вы же наш учитель. Наша теоретическая опора. Куда же мы без вас.

ДЕДУШКИН. Бог с вами, ребята, какая я опора? У вас давно совсем другие опоры, гораздо прочнее, чем старый ДЕДУШКИН.

ТОЛЬ. Евгений Волкович! У вас есть позиция по данному вопросу?

ДЕДУШКИН. Простите, Боренька, по какому вопросу?

ТОЛЬ. Ну, по этому. По главному. Ты помнишь, Гоц, как он формулируется? Он длинный довольно, этот вопрос.

ДЕДУШКИН. Вот видите! С моей память уже не до длинных вопросов. Пока отвечаешь на первую половину, забываешь вторую.

^{Глядят вверх.}

Или наоборот. Пока смотришь на вторую, забываешь первую.

^Пауза.

ТОЛЬ. Ты можешь повторить вопрос, Гоц?

ДЕДУШКИН. Для профессора?

ТОЛЬ. Конечно. Для профессора.

ДЕДУШКИН. Я и вправду не расслышал вопрос, ребята. Старые уши. Барабанные перепонки уже негибкие. Когда-то бабушка моя, со Среднего Поволжья, ничего почти не слышала. Я хотел ее спросить, где в буфете ежевиковое варенье, так по пять раз спрашивать приходилось. А теперь вот сам…

ГОЦЛИБЕРДАН. Ежевичное.

ДЕДУШКИН. Что вы сказали, Гоценька?

ГОЦЛИБЕРДАН. Варенье не ежевиковое, а ежевичное. Так по-русски называется.

ДЕДУШКИН. Ох, чего только как по-русски не называется.

ТОЛЬ. Я так и не понял, Гоц, почему ты не повторяешь вопрос? Мы ждем. У нас мало времени.

ГОЦЛИБЕРДАН. Скоро вечность, господа. А вопрос звучит так…

ДЕДУШКИН. Впрочем, не надо, Гоценька. Не утруждайте себя. Не тратьте время на старика. Борис Алексеевич же ответил на вопрос.

ГОЦЛИБЕРДАН. Ответил.

ТОЛЬ. Я ответил. Но нам хотелось бы услышать ваше мнение.

ДЕДУШКИН. Мое мнение состоит в том, что этот вопрос – целиком в вашей компетенции. Я не вправе оспаривать ваш ответ, даже если б и хотел это сделать.

ТОЛЬ. А вы хотели бы это сделать?

ДЕДУШКИН. Нет-нет, что вы, я не хотел бы этого делать.

ГОЦЛИБЕРДАН. А почему вы не хотели бы этого делать?

ДЕДУШКИН. Я привык доверять вам, мальчики. С той нашей лаборатории еще привык.

ГОЦЛИБЕРДАН. Значит ли это, что ваш ответ совпадает с ответом Бориса?

ДЕДУШКИН. Простите, Гоценька, а какой был ответ Бориса?

ГОЦЛИБЕРДАН. Ответ Бориса был, что типа да, вмешаемся в жизнь и судьбу.

^Пауза.

В критической ситуации.

ДЕДУШКИН. Наверное. Я думаю, процентов на восемьдесят.

ТОЛЬ. А остальные двадцать? Евгений Волкович?

ДЕДУШКИН. Двадцать? Зачем двадцать?

^Пауза.