Зюзя. Книга третья

Помню я, помню флаг в дежурке. Большой, трёхцветный, с достойной, разношёрстой судьбой. Под ним солдаты в атаки шли, покрывая себя славой, космические корабли взлетали... И ты, значит, примазаться решил к чужим подвигам. Возродить, в историю войти, в новые учебники попасть... Прилизанным, причёсанным, этаким ясным солнышком со скромно описанными эпохальными достижениями и исподволь внушаемым читателю единственно верным выбором. А про людей, попавших под твои «благие» начинания, никто и не вспомнит. Поначалу, пока будут живы участники сегодняшних событий, все будут благовоспитанно помалкивать на неудобные темы. Потом введут специальный праздник, призванный объединять и ликовать, речи заготовят, раздуют до небес мнимые успехи, наградят кого-нибудь, детишкам шарики дадут с конфетами, выходным днём обывателя порадуют... Так и позабудется, с чего всё началось. Ведь доступная массам история строится не на самой истории – кому интересно по колено в дерьме копаться, выискивая не самую приятную на свете правду, а на мифах.

Это если у тебя, козла вонючего, всё получится. А если нет – не проиграешь, понимаю. Выберешь другой путь развития. Народу – бесправное повиновение, себе и своим опричникам – райскую жизнь. Диктатором африканским заделаешься, плодящим от скуки придурковатые законы. Ненадолго, конечно.

Я был на юге. Там примерно такая же хрень твориться начинает, только возможностей у них побольше. Те же ушлые, жадные до всего ребята с непомерными аппетитами. Поначалу между собой пободаются, выяснят, кто главнее, потом в северную сторону посмотрят.

Сожрут тебя. У них и электричество, и бензин, и уголь, и еды вдоволь – климат позволяет крестьянствовать без трудовых подвигов, в отличие от Фоминска. Промышленность имеется. Слабая, конечно, но это пока. С оружием я думаю, тоже всё в порядке. Если смогли запустить трактора – запустят и танки, – не знаю, почему я так решил, но верил в это свято. – Уже в Белгороде люди нормально живут, а не выживают. Не мародёрят по заброшкам, не пашут на людях. Торгуют, развиваются и, самое главное, смеются. Я в твоём городишке ни одной улыбающейся взрослой физиономии не заметил. А это важно...

Мне, если честно, до одного места, как будет жить твоё послушное стадо. Пусть терпят, если на большее не способны, в этом я полностью согласен с покойным дедом. Умные свалят, середняки приспособятся, тупые ничего и не сообразят...

Пойми правильно, правитель несуществующей страны Фролов. Я – человек, а не кусок дерьма под ногами. Терпеливый, спокойный, но не выносящий, когда выкручивают руки до затылка. Ты же с такими встречался неоднократно, вспомни! И в школе своей особистской, и по жизни, и схватывался с ними не раз за место под солнцем. Возможно, иногда проигрывал, ухитряясь выкрутиться с наименьшими потерями, или ломал под себя, побеждал, ликвидировал... Смысл не в этом. Главное, ты твёрдо знаешь одно – если такие, как мы, закусываются между собой, то каждая сторона способна неприятно удивить. Учитываешь, понятное дело, допускаешь вероятности, но не понимаешь того, что если за тебя кто-то умер, не важно, как и когда, то просто обязан сделать так, чтобы эта смерть не была напрасной. Ты должен, соображаешь? Вот я и попытаюсь, как умею...

Убивать я тебя не буду. Пока. До полного сумасшествия – воевать с таким количеством подготовленных ко всему умельцев – ещё не опустился. Ты же хитрый, в одиночку не ездишь, бережёшь свою светлость от таких вот обиженных Вить... Жить хочешь...

Я вижу свою задачу в другом – зародить в тебе сомнения, заставить переосмыслить творящееся. Вряд ли получится, но попробовать стоит...

Из листвы показались остатки асфальтового покрытия.

...Хватит нам с тобой болтать. Прощаться пора. Навсегда или до времени – решай сам...

Наконец-то выбравшись на дорогу, я извлёк из-за пазухи приметную белую тряпку, подобранную вчера в какой-то из пустых квартир, достал из кармана один единственный патрон от GLOCK. Более чем жирный намёк на прошлое. Особисту эта модель, как и предыдущий хозяин, очень знакомы... Покрутил прохладный металл со смертоносной начинкой в пальцах, погладил, наслаждаясь гладкостью и нежной, полированной кривизной пули.

Добыл сложенную вчетверо бумажку, на которой крупными, печатными буквами карандашом было выведено:

«Фролову»

Развернул, перечитал написанное на ней, старательно проверяя текст на ошибки. Не хватало ещё безграмотностью опозориться...

«Я хотел тебя выманить – я выманил. Здесь была засада, которую ты со своими уродами прощёлкал. Это не угроза, не хвастовство – простая констатация факта.