Зюзя. Книга вторая

Во мне плескалась какая-то бесшабашная, озорная весёлость и уверенность в собственных силах. Не глупая, юношеская самоуверенность, а именно вера в себя, в Зюзю, в нас. Думаю, потому, что именно сегодня случился тот самый «первый раз» за последние годы, когда я сознательно, обдуманно, без пинков судьбы в морду принял решение во что-то влезть сам, что-то изменить к лучшему. И меня совершенно не пугают возможные последствия; я понимаю, чем рискую. И доберман понимает.

– Начали?

– Да. Пойдём.

И мы пошли. Крадучись, прижимаясь к наиболее плотным сгусткам тьмы.

Почему это место обозвали хутором – я так и не понял. Село – так точнее. Все атрибуты присутствуют. Длинная улица с домами по обе стороны, пустая старенькая церковь, здание сельсовета с выбитыми окнами. И ни заборов, ни деревьев. Одни остовы человеческого жилья без дверей и рам в проёмах.

Хотя последний момент как раз прояснился довольно быстро: аборигены на дрова пустили, ленясь заготавливать их, как нормальные люди, заранее и впрок. Вместо традиционных для сёл вишен, черешен, слив во дворах – сплошные пеньки. Заборы, радуя повсеместным отсутствием, явно тоже своей участи попасть в топку печи не избежали, как и прочие деревянные, ненужные новым хозяевам, изделия: двери, крышки колодцев, всевозможные сараи.

Однако присутствовала в этом и положительная сторона – при таком рельефе легче прятаться и перебегать с места на место. Препятствий меньше. А травы, углов и мусора для укрытий – вокруг водилось в избытке.

Продвигались не спеша, стремясь выйти к жилым домам сбоку, с задней стороны. Что рассчитывали увидеть – и сам не знаю. Уже темно, бухарики спать должны, сны свои алкоголические разглядывать. А что ещё? Да много чего. Мы можем подсчитать количество жилых домов, зарисовать их месторасположение, посмотреть подходы; можем…

– Э-э-э, а ты хде? – пьяный, икающий голос донёсся от дома неподалёку. Зажурчала струя. – Я довго и приятно ссу, я ссу приятно й довго. Палыч! Куда ты запропас…тился!

– Та щас! Одчепись, липучка! Щас приду! – угрюмо ответил невидимый в темноте Палыч. Покряхтел, шумно высморкался. – До ветру нельзя сходить…

Голос по лошадиному, наиграно заржал:

– Дык мы думали – ты там и утоп давно! Заботу, вот проявляем. Ходи скорее, пока всё не сожрали…

– Ага.

Послышалась шаркающая походка, стук закрываемой двери, наступила тишина.

Странно пьют, – подумалось мне. – Ни разгульных или обиженных криков, ни песен, ни ругани, на худой конец. В молчанку они там играют, что ли? Или уже совсем лыка не вяжут, а это самые стойкие?

Неожиданно Зюзя чихнула. Не слишком громко, но я всё одно перепугался.

– Ты чего?

– Плохо пахнет, тяжело дышать.

Запах матёрого, давно не мытого, привокзального туалета действительно царил вокруг, к тому же жара последних дней лишь его усилила. Оставалось лишь посочувствовать разумной. Мне проще, я, видимо, принюхался, а вот ушастой сложнее. У неё же нос в разы чувствительнее моего.

– Откуда хоть пахнет? – уточнил я у разумной.

– Везде. Из домиков, – изображение чего-то чёрного, небольшого.

– Понятно…

Не все тут снайперы и попадают в очко… от того и вонь. Как так можно жить? Даже твари себе такого не позволяют, гигиену блюдут.

Обошли очередной дом. За ним, во дворе, стоял тот самый серый «бусик» – древний и надёжный Volkswagen Transporter Т2 или Т3 (не слишком их различаю) в грузовом варианте, с высокой крышей. Бодренький такой, крепенький, обстоятельный. Машина мне сразу очень понравилась и я, против собственной воли, стал прикидывать, какую пользу в хозяйстве такая расчудесная техника может принести. По всему выходило – не малую! Размечтался до такой степени, что не заметил, как слюна по подбородку потекла.

И так мне захотелось забрать себе этот «бусик» – не передать никакими словами. Я аж губу закусил от жадности.

Ладно, посмотрим…

Неподалёку от так глянувшегося мне транспорта, у костра сидел мужчина и что-то готовил в солидном котелке, подвешенном на рогатине. Отблески огня позволили рассмотреть его лицо: на вид около тридцати пяти лет, короткостриженый, черты смазанные, зацепиться не за что. И спокойный, словно буддийский монах. Трезвый.

Ага! Один торгаш есть! Осталось двое…

Порыв ветра донёс запах варева. Кулеш! Кулеш варит, чтоб ему! В животе снова заурчало, у ушастой тоже. Ну нельзя же так!

Мы понимающе переглянулись. Первый трофей намечен!

Между нами и человеком было, от силы, метров пятнадцать.

Снова хлопок двери, дробный цокот шагов по остаткам бетона у входа в дом. На этот раз соседний. Быстро, стремительно к кашевару подошли ещё двое.

– Скоро? – спросил первый подошедший.

– Да. Уже. Миски давайте. Пожрём – и на боковую.

Застучала ложка раздающего. Мужчины расселись вокруг костерка.

– Да тут и на утро хватит!

– Есть такое. С утра тоже чего-то жевать надо. Не у этих же объедки клянчить.

Раздался невесёлый смех.

– Оно, конечно так… – прозвучал новый голос. Значит, обозначился последний из троицы. – Но валить пора, Серый… Валить. Местные власти как узнают – положат нас здесь наглухо. Мы и так засветились по самое некуда.