Зюзя (СИ)

Рядом с этой хероборой майор один поселился в палатке, от туберкулёза в последней стадии страдающий. Правильный мужик! Ушёл из поселения, чтобы не быть рассадником инфекции и перед смертью хоть что-то полезное успеть сделать. И вот, значит, живёт он рядом с ней, каждый день замеры делает, журнал наблюдений пишет; ему раз в неделю паёк приносят. А только стали замечать, что майор с каждым разом лучше и лучше выглядит. Морда округлилась, румяный, что твоё яблоко, стал. Врачи, кто был, осмотрели его и признали, что здоровей слона человек. Даже зубы без единой дырки!

Потом к Слизню принесли ещё больного, который одной ногой на том свете стоял — выздоровел! Потом ещё — опять здоровый! Вот тогда и смекнули, что эта инопланетная штука может быть очень даже полезна. Самые хитрые быстренько переселились туда, периметр охранный по всей науке возвели, вход только по пропускам. За радиусом такой укрепрайон забабахали — что ты… с танковой поддержкой не взломаешь! И засекретили всё, конечно. Я случайно узнал, от старого товарища — в Дагестане вместе служили. Да и то по пьянке. Сначала не поверил, но в доказательство он показал шрамы, которые на моих глазах заработал, когда на растяжке подорвался. Так вот, их не было! Понимаешь?! Гладкая, чистая кожа. Клялся, что и здоровьишко получше стало, и шишка стоит как у пятнадцатилетнего!

С утра, когда расставались, я присмотрелся к нему на трезвую голову. Да… было на что глянуть… Нам обоим под шестьдесят, вот только ему в жизни не дашь такой возраст. Седины практически нет, весь такой… как молочный поросёночек — упругий и красивый. На вид от силы лет тридцать пять — сорок. Когда попытался поподробнее разведать, как это приятель так ловко устроился и не поможет ли бывшему сослуживцу — он меня послал и, вполголоса, посоветовал валить отсюда куда подальше. Ну или в старом поселении объедки подбирать.

Покрутился, пооблизывался… А ты думаешь, что с возрастом улучшаешься, как коньяк? Погоди, Витя, погоди… Доживёшь до моих лет — поймёшь, как это, когда каждое утро болит что-нибудь новенькое…

— Да ничего я не думаю. Точнее думаю, только про другое.

Полковник в очередной раз остановился, утёр пот с бледного лба, отдышался.

— И о чём думаешь, если это не страшная тайна?

Я не повёлся на издёвку. Не со зла он, больно человеку, вот и отвлекается, как может.

— Не тайна. Думаю, что делать с такими вот Слизнями.

— А зачем с ними что-то делать? — искренне удивившись, спросил Максим Иванович. — Чем они тебе мешают?

— Ну-у, — замялся я. — Не из нашего мира ведь эта штука, а если чего отчебучит…

— Молодо-зелено… Может, и отчебучит. А может, и нет… Ты вот когда в то время жил, сильно задумывался, сколько всякой заразы вокруг тебя? Химические заводы, атомные станции, всевозможное оружие массового поражения — и не упомнишь всего. И ничего — жили себе и жили. Потому что привыкли. Вот и к ним — привыкни, тем более что вреда от них никакого пока не выявили, только польза одна.

— Допустим. Но интересно ведь, что это такое, — не унимался я, съедаемый любопытством.

— Хрен его знает, что это такое. Мигаловский приятель намекал, что вроде как на маяк похоже, только космический. Что же, вполне может быть. Работает в автоматическом режиме, сигнал подаёт, никому, по сути, не мешает.

— Один маяк? И ради этого столько всего наворотили?!

— Не пытай меня, не знаю я больше! И так наболтал сверх всякой меры! Одно скажу — запомни, если ты чего-то не знаешь — это не значит, что этого нет. Сложная мысль, знаю, но ты уж постарайся её осилить.

Некоторое время шли молча. Услышанное от Коробова не то чтобы выбивалось из картины перевёрнутого к верху тормашками мира, но запросто в голове не укладывалось. Слизень или Слизни, омолодившиеся здоровые люди, космический маяк — катавасия сплошная. Потом поразмыслю…

Офицер между тем продолжил:

— … В общем, решили мы идти на юг. Во время мора многие туда направились, особенно после первой зимы. В дороге всякое случалось, но сюда смогли дойти без потерь. Как раз в том году и добрались. Осели, разобрались — что к чему, меня комендантом гарнизона выбрали после смерти предыдущего… Поселение ведь на три четверти военное… Знаешь, мы — армейцы, всегда стараемся вместе держаться. Так всем проще. Не надо рассусоливать, как со штатскими. Отдал приказ — в ответ козырнули и приняли к исполнению. Так и живём.

— Дальше не собираетесь? К морю и мандаринам? К людям, если они есть, наконец?