Зивелеос

«Но почему же Аркадий Леопольдович не сообщил о прибытии Зивелеоса в банк? — с негодованием подумал Казёнкин. — Ведь группа захвата готова к операции в любой момент. Знали бы только, где найти Зивелеоса. И вот, пожалуйста, он объявляется опять в центре Москвы, а узнают об этом в управлении лишь после его исчезновения с крупными суммами денег, между прочим. И до сих пор никто не знает, что именно случилось, а уже собирается пресс-конференция». Последнее больше всего бесило генерала. Как с такими людьми можно навести порядок в стране?

Прорваться в здание банка перед журналистами можно было только в мечтах. Войти в здание незамеченным фото и видеокамерами тоже было из области фантастики. Фактически же пришлось идти через строй нацеленных объективов, над которыми то и дело сверкали вспышки, и отвечать однотонно на все вопросы: «Я сам ещё ничего не знаю, но ситуация под контролем». Фраза родилась автоматически, и генерал повторял её не в силах заменить чем-нибудь более умным, хотя чувствовал, как будут теперь развлекаться журналисты пространными рассуждениями о том, что «ситуация под контролем, хотя ничего не известно». Генерал понимал абсурдность, но язык сболтнул, а остановиться уже не мог, повторяя глупость снова и снова. Ему вспомнилось, откуда он взял эту фразу. Ну, конечно, это было, когда первый президент страны на съезде сказал те же слова о контроле относительно событий в Прибалтике, явно не зная о том, что начавшиеся события давно вышли из-под его контроля. «Вот так, — подумал Казёнкин, — глупость одного может автоматически передаться другому».

Проходя уже в зал, где собрался весь цвет средств массовой информации или точнее антикоммунистической пропаганды, генерал попытался кому-то ответить неоднозначно, однако получилось, как он тут же понял, ещё хуже. Один из юрких журналистов вынырнул из толпы под самым носом Казёнкина и, глядя объективом фотоаппарата Никон прямо в рот офицеру, спросил, не считает ли он ограбление частных банков сенсацией мирового масштаба. Генералу хотелось плюнуть в журналиста, но он только бросил в сердцах:

— Это кошмар, а не сенсация! — и рванулся вперёд, не отвечая больше ни на чьи вопросы.

Аркадий Леопольдович сидел на сцене, напоминая собой ощипанную курицу. На правой стороне лица слегка припудренный, но тем не менее заметно проявлял себя большой синяк под глазом, а сам глаз, как и другой без синяка, был явно невыспавшимся и очень утомлённым. Округлые и всегда розоватые, как бока поросёнка, щёки теперь заметно потускнели и словно обвисли по причине расстроенности чувств. Даже волосы всегда гладко причёсанные в это время тоже были гладкими, но какими-то разбросанными в разные стороны, очевидно, не расчёской, а простой пятернёй пальцев. Старался Аркадий Леопольдович держаться в прежней бодрой форме, старался, но не очень это получалось. По-видимому, шок, который ему довелось испытать сегодня ночью, не навещал его даже в тяжёлые тюремные годы. Так что руки, лежавшие на столе перед многочисленными микрофонами, заметно подрагивали, не отставал от них и лоснящийся великолепием ухоженности подбородок, глаза бегали из стороны в сторону, не останавливаясь на конкретных лицах и совсем бы забегались, если бы не спасительные постоянно моргающие ресницы, скрывающие хоть на мгновения суетливо мечущийся страх.

Голос, прерываемый частыми паузами, оставался спокойным. Бывший зек хорошо натренировал актёрское мастерство, уяснив себе, что пауза для сокрытия актёрского волнения или забытого текста, является первейшим средством спасения.

Рассказав даже с некоторой долей юмора о ночном визите к нему Зивелеоса, Аркадий Леопольдович опустил эпизод с поиском третьего угла в руках своих подопечных, не сочтя нужным упоминать столь неприятную для него подробность, и объявил о банкротстве банка, являющегося следствием насильственных действий, при борьбе которыми он, хоть и выглядел по его описаниям героем в высшей степени, но не в состоянии был устоять сверх человеческой силе, наступающей на всё общество. Журналистам было пояснено, что в связи с распоряжением Зивелеоса деньги на первом этапе будут раздаваться только физическим лицам, а до предприятий и различных организаций, то есть юридических лиц, дело может таким образом не дойти вообще.

Журналисты завалили интервьюируемого вопросами, ответы на которые были крайне пессимистичными.

Генерал мрачнел всё больше и больше. Ему не хотелось отвечать ни кому-нибудь, ни за что-нибудь.

После отдельных переговоров с Аркадием Леопольдовичем, во время которых управляющий банком и президент совета директоров успокоил Казёнкина относительно его собственных вкладов, как внутри страны, так и за рубежом, генерал вернувшись в свой кабинет распорядился создать специальную группу захвата с круглосуточным дежурством на восемнадцатом этаже здания банка в непосредственной близости от кабинета управляющего, к которому, как предполагалось, Зивелеос обязательно должен явиться в ближайшее время.

Счастье полёта