Злая империя (ЛП)

— Я не забыл, — ворчу я. Как, блядь, я могу, когда она вот так разгуливает?

— Ты идешь тусоваться? Эмми принесла пончики.

— Я в деле, — говорю я, не в силах отказаться от предложения побыть со своей девушкой и пончиками.

Оттолкнувшись от окна, я подхожу прямо к ней, запускаю пальцы в ее волосы на затылке и прижимаюсь губами к ее губам.

— Ммм, на вкус, как будто ты начала без нас, — шепчу я, облизывая ее нижнюю губу.

— Тебе достаются остатки, — признается она.

— Ты на вкус как рай, детка.

Проникая языком в ее рот, я прижимаю ее тело к своему, не обращая внимания на боль в плече. Это, черт возьми, того стоит.

— Умираю за тебя, черт возьми, Чертовка.

Она стонет в ответ на мой поцелуй, давая мне понять, что это чувство определенно взаимно, когда она обмякает в моих объятиях.

Что-то твердое ударяет меня по голове, заставляя отпустить ее.

— Какого хрена, чувак? — Тео стоит позади меня, не в силах выйти из комнаты, потому что мы загораживаем дверной проем.

— Запрет на секс.

— Тебе нужно потрахаться, братан. Серьезно, весь этот стресс вреден для твоего здоровья.

Он смотрит на меня, его лицо бесстрастно.

— Убирайся с гребаного пути.

Со сдавленным смехом Стелла берет меня за руку и ведет вниз, в гостиную, где Калли и Эмми сидят на диванах вокруг огромной коробки пончиков.

Мой желудок урчит от этого зрелища.

— Ты выглядишь лучше, Себ, — невозмутимо говорит Эмми.

— В меня, блядь, стреляли. Что насчет этого?

— Я вижу, они не установили никакого юмора, пока ты был в больнице.

Я отстраняю ее и тянусь за одним из пончиков в шоколаде.

Ее губы приоткрываются, как будто она собирается отпустить мне еще немного дерзости, но к нам присоединяется Тео, и в ту секунду, когда она поднимает глаза и замечает его, любое едкое замечание, которое собиралось сорваться с ее губ, кажется, съеживается и умирает.

Натягивая маску со своей обычной гримасой, когда она смотрит в сторону Тео, она тянется за самым розовым пончиком, оставшимся в коробке.

— Вот, возьми это. — От того, как она это говорит, у меня дрожат зубы, это так приторно и фальшиво.

— Почему? Подсыпала в него крысиный яд?

— Ага. Я с нетерпением жду, когда увижу, как твои внутренности растают.

— А еще говорят, что романтика умерла, — бормочу я с полным ртом сладости.

Стелла и Калли смеются, но Эмми и Тео хмуро смотрят друг на друга.

Однако он, должно быть, решает, что риск отравления не так уж велик, потому что через пару секунд тянется за отвратительным пончиком и запихивает его почти целиком в рот, к большому отвращению Эмми.

— Спасибо, — бормочет он, направляясь на кухню за напитком, прежде чем исчезнуть в своей комнате и захлопнуть за собой дверь.

— Тебе следует пойти подбодрить его, — предлагает Стелла.

— Отвали. Его настроение — это не моя проблема.

— Я не знаю, я думаю, вы, вероятно, могли бы помочь друг другу справиться со стрессом, — говорю я, чувствуя себя храбрым, поскольку между нами кофейный столик.

— Что, черт возьми, ты пытаешься сказать? — рычит она.

— Что ты выглядишь примерно такой же напряженной, как и он.

Она раздраженно фыркает. — Я не напряжена.

— Нет? Твой папа и мисс Хилл не дают тебе спать всю ночь своими…

— Заткнись на хрен, — шипит она, ее лицо искажается от гнева.

— Что? Они ведь спят, верно? Я знал, что это была она с каким-то грубым байкером на автостоянке на прошлой неделе.

— Он не грубый, — выплевывает Эмми, в то время как Калли и Стелла смеются.

— Нет, это не так. Он чертовски горяч, вот кто он такой.

— Прошу прощения? — спрашиваю я, мои брови приподнимаются, и я отступаю назад и смотрю на свою девушку новым взглядом.

— Отец Эмми. Он горячий, — подтверждает она.

— Ему… сорок.

— Вряд ли. Тебе нужно присмотреться повнимательнее.

— Так что же ты тогда хочешь сказать? Что я слишком молод для тебя?

Она на мгновение задумывается, и я готовлюсь к тому, что будет дальше.

— Я имею в виду… пока с тобой все в порядке. Но ты знаешь, никогда не говори "никогда". Отцу Эмми, возможно, наскучит мисс Хилл, и он захочет сменить ее на более молодую модель.

Невеселый смех срывается с моих губ, в то время как Калли падает, хихикая. Даже Эмми расплывается в улыбке, заставляя меня задуматься, действительно ли в пончиках что-то есть.

Бросая остатки своих в коробку, я снимаю поврежденную руку с перевязи и прыгаю сверху на Стеллу, поднимая ее руки над головой и зажимая ее бедра между своими коленями.

— Что это было, детка?

Ее грудь вздымается, когда она смотрит на меня снизу-вверх.

— О, черт. Возможно, нам придется уехать. У них обоих такой взгляд.

— Что это за взгляд? — спрашивает Стелла, не отрывая своих глаз от моих.

— Мы собираемся начать марафон "фестиваль траха", и нам все равно, кто смотрит, — радостно объявляет Эмми.

— Откуда ты вообще это знаешь? Я не трахал ее у тебя на глазах… пока.

Глаза Стеллы темнеют от моих слов. Моя маленькая чертовка так же готова к небольшому эксгибиционизму, как и я.

— И ты не собираешься начинать сейчас, — говорит Калли, беря еще один пончик и вставая. — Эм, ты идешь, или ты хотела посмотреть? Я знаю, что прошло много времени, но ты наверняка не забыла, как это работает.