Злая корча. Книга 2

Газета La Liberté (21.10.1954) приводит слова булочника-скептика Реми Марселя, который сам наблюдал переливающийся всеми цветами радуги летящий объект: «Все равно не верю я в эти тарелки, но уж точно, что-то за всем этим стоит». Здесь трудно не согласиться с пекарем: что-то за этим действительно стоит.

Была ли это вовсе не «волна массой истерии», как тогда же в 1954 году предположил Джордж Хоер?[263] Психиатры традиционно считали объяснение «истерией» самодостаточным, не пытаясь выяснить, может ли психические эпидемии провоцировать какой-либо биологический агент (теперь истерию называют «диссоциативным расстройством» или «массовым конверсионным синдромом», в этом смысле ничего не изменилось). Ели ли булочники больше своей продукции, чем их покупатели? Или просто дышали мукой? Не случайно, похоже, писал еще в XIX веке Забылин: «въ такихъ случаяхъ нужнѣе всего остерегаться рожковъ и тщательно отдѣляя ихъ, зарывать въ землю, чтобы кому нибудь не попало по вѣтру въ ротъ»[264]. Но не обязательно в рот. Мельники всегда были персонажами «колдовского» фольклора и связывались с нечистой силой тоже не просто так. Для того чтобы понять, имеет ли вообще смысл предполагать отравление, нужно по любым доступным источникам посмотреть на характерные индикаторы — погоду зимой и летом, коров, саранчу и т. д.

Летом 1951 года, накануне эпидемии безумия в Пон-Сент-Эспри, журнал Тайм писал: «Это был самый дождливый июнь в памяти Парижа» и цитировал параноидальные жалобы газеты Юманите: «И все это опять вина американцев. Они не только занимают наши земли… но они оставляют нас без солнца!»[265]. Французы тогда связывали плохую погоду с атомными экспериментами на далеком атолле Эниветок. Поиски виновных, диверсантов, врагов, предателей и шпионов — тоже характерный дискурс фонового отравления. Но слава 1951 года как «самого дождливого» померкла с наступлением 1954 года. Лето было мерзким по всей Европе. В Лондоне оно описывалось «прохладным и унылым». А вот что говорили французские метеорологи о плохом лете 2007 года:

Дождливое, серое и вообще холодное лето во Франции было худшим за прошлые 30 лет, как указала метеослужба в пятницу… «Да, мы можем сказать, что это было гнилое лето, — говорит Фредерик Натан, метеоролог Метео-Франс. — Но лето в 1954 и в 1977 гг. было еще хуже»[266].

Второе упомянутое «гнилое» лето 1977 года известно нам эпидемией эрготизма в Эфиопии, а также волной наблюдений НЛО на восточном побережье США. В странах, прилегающих к Красному морю, год запомнился сентябрьским налетом саранчи, которую не могли остановить даже самые современные средства уничтожения.

Однако одного лета нам недостаточно — в упомянутом 2007 году, например, проблем со спорыньей не возникало. Часто нужна еще холодная зима, которая в 2007 году была аномально теплая, все газеты об этом чуде захлебывались, даже озимые стали пытаться всходить в январе. А вот в 1954 году все оказалось куда серьезнее: зима 1953–1954 гг. считается самой суровой зимой ХХ века. На обширной территории от Атлантики до Урала с ноября по апрель лютовала стужа, замерзли каналы Венеции и Датский пролив. Воспользуемся описанием журнала Meteoweb: