Злая мачеха против!

— Мой муж…, - медленно говорю я, — Скоро приедет. Обращайтесь к нему. Я не знала об этом займе до вашего появления.

— Неужели?

— Вы удивлены? — стараюсь я стоять на своем, — Поверьте, мужья редко повествуют женам о своих долгах.

— Я удивлен потому, что ваш муж брал эти деньги на бал, устроенным им в вашу честь.

В гостиной воцаряется тишина.

Вот тебе и прекрасный бал… Демоны…

— В условиях возврата ваш муж оговорил сегодняшнее число, — говорит Моноган.

Его тон все еще спокойный. Даже без нажима. Но я чувствую, что этот человек способен выпить душу, если он не получит желаемого.

В своих страхах, я даже не замечаю, как по лестницу к нам вниз спускается хрупкая фигурка Амелии.

— У меня нет таких денег, — слабым голосом говорю я.

— Должно ли это быть моей проблемой? — приподнимает бровь кредитор, — Ваш муж взял в долг. Сегодня Вы должны долг вернуть.

Я даже не знаю, что сказать в ответ, как слышу шум падения.

Мы оба — я и Моноган — оборачиваемся на звук, и видим, что Амелия упала в обморок. Ело ее трясется, а изо рта идет слюна.

Я бросаюсь к девочке. Приподнимаю ее голову. Обтираю ее рот платком. Быстро сую под нос нюхательную соль, которую всегда ношу с собой, как истинная леди.

— Моя дочь больна, и у нас совсем нет денег, — со слезами на глазах говорю я.

Тело Амелии перестает биться в конвульсиях, но она все еще без сознания.

Кредитор смотрит на все это круглыми глазами. Не думала, что этого человека можно удивить. Наконец он говорит.

— Хорошо. Только учитывая ваши обстоятельства — даю вам еще месяц. Но учтите — через него я приду снова.

И Моноган уходит.

Едва он скрывается за порогом, как Амелия открывает глаза.

— Ты чуть меня не напугала, — говорю я ей.

— Я читала по припадки в книгах, — отвечает падчерица, — И, кажется, я неплохо сыграла.

Да, это было отлично. Я правда испугалась. Правда только в начале. Но увы: о припадках я знаю не из книг. Они были у моего первого старика-мужа. Поэтому я и смогла отличить игру о реальности. Однако, это подействовало на кредитора. За что спасибо Амелии.

— Я не думала, что отец занимал у этого человека, — смотрит Амелия на дверь.

Мы все еще сидим на полу и обе более чем подавлены.

— Я тоже не знала об этом долге, хотя и должна была, — вздыхаю я.

Амелия кладет свою маленькую ручку поверх моей.

В этот момент на окно гостиной садится три белых голубя. И едва лапки их касаются подоконника, как они превращаются в конверты белой бумаги. Я срываюсь с места и буквально бегу их раскрывать. Три согласия. Отлично. Мой план работает. Это хорошо. Ведь только он и остался у меня.

Объявление

На следующий день прилетают еще голуби. Потом еще. И еще. Почти все-с благодарностями и ответом "Да".

Юджин за это время помог нам продать некоторые вещи. Кексы пошли на ура, и я получила еще несколько заказов от других дам из клуба леди. Да, я планировала вступить в их ряды вовсе не со стороны кухни, но сейчас не до того, чтобы мелочиться. У нас наконец появляется немного денег, которые мы с Амелием скрупулёзно расписываем. На еду. На покупку запасов к зиме. На погашение долгов.

Арнольд в домашних подсчетах не участвует. Как и обычно, он пропадает в городе почти каждый вечер. И каждую ночь его "дотаскивает" до дома Юджин.

Откуда у Арнольда деньги на кутеж — не знаю. Возможно у него есть приработок. Или убил кого-то богатого по пути сюда. Не важно.

Но через неделю пасынку снова приходит глупая мысль залезть в мои личные дела.

— Что это за голуби? — спрашивает он меня, облокотившись о дверной косяк.

Белая птица, прилетевшая на кухню, оборачивается в моих руках письмом. На нем — печать Бретинских.

— Это волшебная бумага, — поясняю я, — Такую используют для передачи посланий. Бумага превращается в птицу и находит своего адресата. Я не сильна в технике этой магии, но уверенна: если ты спросишь Амелию, она обязательно тебе расскажет более подробно. В ее книгах наверняка про это написано.

Арнольд кривится.

— Как и вы, я знаю, что такое волшебная бумага, — говорит он, — Только отчего это вам, матушка, приходит столько писем?

Я игнорирую мальчишку. Раскрываю письмо от Бретинских, и… Это успех! Графиня Бретинская, эта самодовольная чванливая старуха, сказала "Да!".

— Позови свою сестру, — командую я Арнольду.

— Прошу прощения…?

— Позови Амелию. У нас будет семейное объявление.

— С каких пор мы семья? — ухмыляется Арнольд.

— С тех самых, что долги твоего папочки стали моими долгами, милый, — отвечаю я.

— Справедливо, — и Арнольд уходит за сестрой.

И вот, уже через десять минут, все в сборе.

— Арнольд, Амелия, нам предстоит большое событие, — торжественно говорю я, а потом поворачиваю лицо к Амелии, слегка улыбаясь ей.

— Дитя, через месяц твое день рождение. Шестнадцать лет.

— Да, маменька.

— И я обещала устроить бал в твою честь.

Амелия сидит, не смея шелохнуться.

— Сегодня я рада сообщить тебе, что бал состоится.

Челюсть Арнольда почти падает на пол, а Амелия вздрагивает.

— Почти все, кому я выслала приглашения — согласны. И через месяц, шестнадцатого числа, мы будем рады отдать честь твоему совершеннолетию.

Тут Арнольд поднимает руку.