Злая принцесса

Должно быть, мое разочарование слишком сильно бросалось в глаза, поэтому он вздохнул.

– Но я хочу, чтобы у тебя было как можно больше шансов восстановиться, так что я сделаю это. – Он злобно уставился на папу. – У меня есть два условия.

Папа испускает тяжелый вздох.

– Какие?

– Во-первых, я делаю это ради Бьянки, а не ради тебя, так что не надейся, будто это наладит наши с тобой отношения. Во-вторых, Надя не переедет в мамин дом, пока мы там.

По папе было видно, что он хотел возразить, но он – умный мужчина. Думаю, хоть раз в жизни он был готов поставить своих детей на первое место.

– Она не переедет в этот дом до свадьбы, даю слово.

Коул посмотрел на Сойер.

– Ты согласна на временную смену адреса, Святоша?

Она закусила нижнюю губу.

– Не знаю.

– Пожалуйста, – принялась умолять я, несмотря на то, что, наверное, не имела на это права. – Я не помню нашу дружбу, но что-то подсказывает мне, что для меня очень важно, чтобы ты была рядом. – Я помахала рукой. – Я даже разрешу тебе накрасить мне ногти.

Я чувствовала близость к этой девушке, которую не в состоянии была объяснить. К тому же, у нее была очень хорошая энергетика.

После моих слов Сойер засмеялась, складываясь пополам, словно дешевый стул для патио.

– Хорошо. Если для тебя это правда так важно… я согласна.

Бросив костыли, я обхватила ее обеими руками.

– Ты лучшая.

Она на секунду замерла, прежде чем ответить на объятия.

– Оу… ммм… это мило.

Коул хохотнул.

– Я же сказал – она теперь добрячка.

После этого ко мне снова вернулось то назойливое чувство.

Кто такая, черт возьми, Бьянка Ковингтон?

Глава десятая

Мои глаза широко распахнулись, когда я увидела это.

–Это моя комната?

Она сильно отличалась от той, что я помнила.

Когда мне было восемь, все пространство заполняли мягкие игрушки и куклы. Теперь же… книги, уход за волосами, лаки для ногтей, косметика, туфли и нечто, похожее на огромную гардеробную.

Исследуя глазами комнату, я не могла не заметить розовый туалетный столик с тремя зеркалами в дальнем углу. Все в этом помещении было сделано в оттенках фиолетового. Кроме него.

– Он раньше принадлежал маме, – сказал Коул, словно отвечая на мой немой вопрос.

Это логично. Розовый был ее любимым цветом.

Моим тоже. Когда-то.

Словно вспомнив счастливые времена, Джейс просиял.

– Она его обожала. Я помню радость на ее лице, когда папа подарил ей его на Рождество. Это анти…

– Антикварный столик из Франции, – закончила я за него, когда в моей голове всплыло воспоминание. – Мне нравилось наблюдать за тем, как она по утрам красит губы.

Она всегда делала все так аккуратно. Так точно.

Так идеально.

И я хотела просто быть похожей на нее.

Неуклюже подобравшись к своей большой кровати, я коснулась шелкового фиолетового постельного белья. Десять лет назад на постели лежал плед с единорогами. Теперь все изменилось. Даже стены, перекрашенные в фиолетовый.

Поправив костыли, я двинулась в сторону шкафа. Попыталась открыть его, но дверь не поддалась.

– Держи, – сказал Джейс, протягивая мне пульт.

Дверь в шкаф на пульте?

– Зачем мне вообще это понадобилось?

У Коула вырвался смешок.

– Ты не хотела, чтобы кто-то украл твою одежду.

Я поняла, почему, когда дверь открылась.

Черт возьми.

Даже несведущему человеку сразу стало бы ясно, что все здесь очень дорогое и дизайнерское. А еще очень откровенное и притягивающее внимание. Что ж, все, кроме пяти белых рубашек и клетчатых юбок.

– Это моя школьная форма?

Я правда надеялась, что они скажут да, ведь это была единственная нормальная одежда в шкафу.

– Ага, – ответил Джейс. – Готова к большому дню завтра?

Ни капли.

Очевидно, я училась в выпускном классе Королевской Академии.

Я боялась, что мне придется остаться на второй год, поскольку я пропустила первые два месяца учебы, но папа заверил меня, что он поговорил с директором и до тех пор, пока я сохраняю свои отличные оценки, мне разрешат доучиться этот год и выпуститься вместе с моим классом.

Джейс и Коул дали понять, что «поговорил с директором», означало «выписал чек на нужды школы».

В любом случае, я была рада, что мое отсутствие и авария не помешают мне выпуститься вовремя. Хоть и очень нервничала из-за того, что придется объяснять всем, что у меня амнезия.

Меня переполнило удивление, когда я увидела голубую с белым форму болельщицы и помпоны.

– Я в группе поддержки?

Совсем как хотела мама.

– Нет, сестричка. Ты – капитан группы поддержки, – принялся распалять меня Коул.

Я кивнула на костыли.

– С этим могут возникнуть проблемы.

В глазах Коула промелькнула грусть.

– Да.

– Но не переживай, – сказал Джейс, – у тебя были неплохие отношения с девчонками из команды, так что, уверен, вы будете проводить вместе время.

Коул усмехнулся.

– Маловероятно.

– Может, заткнешься? – буркнул Джейс. – Я пытаюсь не пугать ее.

И вот они уже разговаривали обо мне так, словно меня здесь не было.

– Почему я должна бояться?