Злая принцесса

– Ну конечно. – Он поднес телефон к уху. – Послушай, чувак. Мне хватило одной ссоры на сегодня, так что я не хочу ввязываться во вторую… – Стоун нахмурился. – Да, так и было. Что… – У него заходили желваки. – Потому что люблю ее.

Далее последовала долгая пауза. А затем:

– Ладно.

Я едва ли не подпрыгивала от волнения, когда он положил трубку.

– Что сказал Джейс?

– Спросил меня, правда ли то, что ты сказала… а потом просил, почему я избил своего брата и выгнал его. – Приложив к руке упаковку замороженного горошка, Стоун пожал плечами. – А после поблагодарил меня и сказал, мол, не станет пытаться надрать мою задницу, когда я в следующий раз подвезу тебя домой.

Очевидно, в это Рождество произошло целых два чуда.

Глава тридцать третья

Я закрыла пудреницу и убрала ее в сумку, когда мое такси остановилось напротив «Кукареку».

– Спасибо, – сказала я водителю, выходя из машины, и мои красные туфли на каблуках зацокали по асфальту.

Стоун должен был с минуты на минуту выйти с работы, но из-за того, что я на всю жизнь теперь оказалась в черном списке этого заведения – мне пришлось ждать снаружи.

Чей-то свист привлек мое внимание.

Я собиралась послать этого придурка, но потом повернулась и увидела Коула, сидевшего на водительском сидении фургона Сойер. Видимо, он тоже ждал, пока она выйдет с работы.

– Ты хорошо выглядишь, – крикнул он.

Учитывая то, что на мне было надето дорогое короткое шелковое платье старой Бьянки, и на сборы ушло практически два часа, я надеялась, что это так.

Я подошла к фургону.

– У нас сегодня со Стоуном годовщина, три месяца. – Я не могла сдержать улыбку. – Мы идем на ужин после его смены, чтобы отпраздновать.

Я бы соврала, если бы сказала, будто меня не будоражила мысль о том, чтобы впервые сходить куда-то вместе. А еще я очень хотела рассказать Стоуну, что меня приняли на факультет психологии в Дьюк. Может, я и моя предыдущая версия отличались, но психология была нашей общей любовью.

Какую бы занудную реплику ни хотел выдать Коул, он передумал, и я это оценила.

Стоун и мои братья, конечно, не слишком ладили, и я сомневалась, что они когда-нибудь станут близки, но теперь Стоуну по крайней мере можно было заходить в дом, и они перестали угрожать ему, едва он переступал порог.

– Что ж, можем подождать их вместе. – Коул кивнул на пассажирское сиденье. – Забирайся.

Запах, который можно было описать не иначе, как божественный, ударил мне в ноздри, как только я уселась в машину.

– Боже, так вкусно пахнет.

– Да, я знаю, – тоскливо согласился Коул. – Дерьмово, что мне нельзя и кусочка. – Его тоска усилилась. – Мистер Гонсалес не дает Сойер принести мне даже одну ножку.

Я знала это чувство. Стоуну тоже не разрешали ничего забирать домой, что было очень неприятно, поскольку я безумно хотела узнать, настолько ли хороша эта еда, как ее запах.

– Можешь не рассказывать. – Я заглянула ему в глаза. – И я абсолютно серьезно, потому что вообще не помню, чтобы когда-либо здесь ела.

Хмыкнув, Коул откинул голову.

– Вот черт. Это лучшая жареная курица, которую я ел в своей жизни. Сочная и хрустящая… с потрясающей корочкой.

Живот начал урчать. Гадство.

– Просто охренительно. – Слегка покачав головой, брат рассмеялся. – Джейс, Оукли и я приходили сюда, после того как курили…

– Оукли? – спросила я, ведь совершенно не помнила, слышала ли это имя раньше. – Это ваш друг?

Улыбка исчезла с его лица.

– Ага. – Смесь тоски и горя вспыхнула в глазах Коула. – Ага… был.

Я собиралась спросить, что произошло, но Коул выглянул в окно и засиял.

– А вот и моя девочка.

Счастливая, но очевидно изможденная, Сойер подошла к водительскому сиденью и поцеловала его через окно.

– Твоя очень уставшая девочка. – Она зевнула. – Работа двойными сменами меня просто убивает. – Сойер посмотрела на меня. – Стоун выйдет через минуту. Посудомоечная машина сломалась, и он ее чинит.

Я внутренне задрожала, представив напряженного, с закатанными рукавами и инструментом в руке Стоуна, занимающегося ремонтом. Было нечто очень сексуальное в мужчинах, которые знали, как чинить вещи.

– Как твой день? – спросила Сойер моего брата.

Коул начал рассказывать, но Сойер снова зевнула. Распахнув глаза от сожаления, она шлепнула себя рукой по губам.

– Господи, это было грубо. Прости.

Коул совсем не выглядел обиженным.

– Как насчет того, чтобы отвезти тебя домой и уложить в кровать? – Мимо меня не прошло то, как сверкнули его глаза, когда он произнес последнее слово.

Мерзость.

Сойер кивнула, соглашаясь.

– Да, пожалуйста.

Уступив место Сойер и попрощавшись с ними, я заметила Стоуна, выходившего из «Кукареку».

Подбежав к нему, я заключила его в объятья.

– С годовщиной.

Его тело было напряжено, он крепко сжал меня в своих руках и вдохнул мой запах, словно нуждался в этих объятиях больше, чем в следующем ударе сердца.

– Все в порядке?

Я не была уверена, что означало выражение его лица, когда мы отстранились друг от друга, но он, очевидно, не был счастлив.