Злая Русь. Зима 1237 (СИ)

Между тем, князья постарались вывести из лютой сечи хоть часть гридей, сменив смертельно уставших дружинников, чьи руки налились свинцовой тяжестью, на успевших хоть немного отдохнуть порубежников. А последние столкнулись со свежими хасс-гулямами и тургаудами Берке, коих пропустили вперед хошучи Бури и Субэдэя, также утомившиеся от яростной сечи! Пал пробитый насквозь копьем Завид, после смерти брата неизменно рвущийся вперед, на рожон, и нашедший скорую смерть… Пал Лад, сраженный ловким ударом вёрсткой хорезмийской сабли! Едва ли не вдвое уменьшилась Елецкая дружина — но крепко рубятся со врагами уцелевшие ратники, живой стеной преградив реку вместе с прочими воями степного приграничья…

А вот недавно вышедший из схватки и все ещё тяжело дышащий князь Юрий Ингваревич тревожно смотрит по сторонам. Слева теснят дружинники и ополченцы спешенных монголов, но вот уже на правом берегу показались вражеские лучники и копейщики, и целая тьма их! По сигналу князя часть его пеших воев устремились навстречу гулямам, но уже меньше русичей, значительно меньше врага! Да и оставившиеся на левом берегу монголы, заметив, что тают силы сражающихся с ними ратников, усилили нажим! Зачастили бить их лучники, посылая в орусутов град стрел! Видит князь Рязанский, что колеблется чаша весов боя, столь успешно начавшегося. Видит и понимает, что схватку можно выиграть последним напряжением сил — и только на льду, где сражаются отборные вои с обеих сторон и их вожди!

Зазвучал в который раз княжеский рог, вновь набирают разгон его гриди и гриди братьев Муромских, да Всеволода Пронского! Бросились они вновь в сечу, веря и надеясь, что отчаянного удара тяжелых всадников будет достаточно, чтобы опрокинуть врага и выиграть, наконец, битву! Расступились в стороны дружинники крепостей порубежных — как смогли. Ударили по хасс-гулямам два вытянутых и узких клина всадников, уже не таких многочисленных — но ударили с такой яростной силой, что дрогнули тюрки, покатились назад… Но тут же навстречу, в потерявшие уже разгон ряды русских гридей врезались отдохнувшие монголы, и с новой силой закипела сеча! А уж там вернулись в бой и гулямы…

Теперь уже вся конница рязанская сражается плечом к плечу на льду Вороножа, уже каждому вою удается вступить в бой! Рубятся елецкие дружинники рядом с гридями из Мурома! Сила ломит силу — числом сражающиеся равны, а то еще и перевес малый на стороне русичей! Да еще и убежденность в правоте собственной, да ещё и вера в победу скорую… А у монголов лишь твердое знание — еще одиннадцать тумен идут за их спинами, и скоро уже вступят в бой нукеры Кюльхана из числа кипчаков-половцев!

И правда, спешат к месту схватки куманы Кюльхана, числом давят ополченцев и пеших дружинников монголы и гулямы хорезмийские уже по обоим берегам реки. А как разглядели русичи приближающуюся «тьму» половецкую, так отправили гонцов к князю Юрию, предупредить о новой опасности! Добрался один из них до князя рязанского, поведал тому черную весть — и зашлось болью сердце княжеское, понял он, что силы вражьи многократно превосходят его заметно поредевшее войско! А тут еще тюрки спешенные сумели обойти ряды сражающихся с ними воев, да уже пытаются перегородить реку в тылу, сбив плотный строй копейщиков! Понял Юрий Ингваревич, что если еще хоть немного промедлит он, то все вои его падут в захлопнувшейся ловушке, и некому будет защитить стольный град Рязань!

Тогда с тяжелым сердцем приказал он пешцам в лес прорываться, да уходить, порубежникам же живой стеной встать и хоть ненадолго сдержать панцирных всадников монгольских и тюркских на реке! Сам же князь затрубил в рог, собирая вокруг себя горстку вырвавшихся из сечи гридей! Обратились они в сторону копейщиков вражеских, вывели вперед всадников с уцелевшими рогатинами, погнали во весь опор на врага!

Врезался в гулямов клин русичей, прорвал строй их, заплатив жизнями нескольких десятков налетевших на копья воев. Пробились, стоптали врага, прорубили широкую брешь в строю их! А следом поодиночке, группами по три, пять воев вырываются из сечи и прочие дружинники… Но большинство их так и осталось на месте, не сумев выйти из схватки. Уже окруженный, рубится вместе с полсотней уцелевших дружинников муромских князь Юрий Давыдович, рубится над телом брата, стрелой поверженного… Оттеснили от него воев елецких, коих и самих осталось менее трех десятков! Распластался на коне Егор, оглушенный и потерявший сознание от удара булавы, тяжело дышит Кречет, держащийся рядом с племянником. Рука его левая серьезно ранена палашом, щита поднять воин уже не сможет… Крикнул тогда ему отчаянно Микула:

— Уходи вслед за князем! Вытащи Егорку, мы татарву задержим! И Кречет… Позаботься о моих!!!