Злая Русь. Зима 1237 (СИ)

По городу он старался ездить с не очень большой скоростью, редко повышая её до пятидесяти километров в час. Недавно отучившись и сдав на права, он более уверенно чувствовал себя на трассе, где было достаточно доехать до поворота на Екатериновку без обгонов, в общем потоке, а уж там по центральной сельской улице и до школы… В школу он попал на четвёртом курсе — отправили на практику. А Георгий сумел понравиться и директору, и небольшому коллективу учителей тем, что искренне любил предмет и умел заинтересовать им школьников. Он ведь действительно всегда считал историю крайне важной наукой для формирования личности молодого человека, воспитания в нем чувства патриотизма и прививания любви к Родине. А потому и готовился к занятиям на совесть, и провести умел, что называется, с огоньком! Так вот, предложили студенту с неоконченным высшим остаться в штате, на постоянной основе. А Георгий, недолго подумав, согласился! Доплата за сельскую местность с лихвой окупала бензин, да и сама учительская зарплата была не столь и малой для их небольшого городка, где с работой было действительно туговато… Заодно удалось уговорить родителей купить недорогую, но в относительно хорошем состояние б/у "ладу гранту" (битую правда, но восстановленную местными умельцами). Исключительно в качестве средства передвижения… Так вот, на работу он на ней и ездил, а на учебу все больше пешком или на автобусе — более-менее выучившись водить, в настоящий момент он все ещё чувствовал определённое напряжение при езде по городу.

Однако сегодня утром он крепко опаздывал, а свободных такси, готовых принять срочный заказ, как назло, не оказалось. Потому недолго думая, Георгий прыгнул за руль "лады" и бодро помчал в универ, надеясь не опоздать и буквально на ходу повторяя речь защиты.

Он разогнался до рекордных семидесяти километров в час! Шестьдесят допускается, ещё двадцать не наказывается, и все вроде бы было в норме… Но сейчас, отвлекшись от дороги всего на пару секунд, посмотреть на часы, Георгий вдруг увидел, как всего в пятнадцати метрах впереди на проезжую часть, из-за белого микроавтобуса, припаркованного у самой обочины, выскочили сразу две школьницы класса на вид четвёртого или пятого — в униформе, с вместительными рюкзаками! А может, и того младше…

Они совсем не смотрели по сторонам, когда резко побежали. Может, по глупости, может, обработанные выродками из "групп смерти", подталкивающими детей к самоубийству — живьем бы сжигать этих нелюдей… Лишь на проезжей части одна из них повернула голову и посмотрела, как показалось, прямо в глаза Георгию. При этом в её зелёных глазках совсем не было страха — лишь бесконечно много удивления… Будто школьница и не ожидала увидеть на дороге летящую на неё со скоростью семьдесят километров в час машину! Студент же на бесконечно долгое мгновение оцепенел — а после резко вывернул руль влево, одновременно втопив педаль тормоза до упора в пол. Последним, что он успел увидеть и запомнить, были крупные буквы "Volvo", нанесенные на внешней части кабины приближающего грузовика…

— Доктор, что с ним?! Что с Жорой?!

Мама Георгия, чье лицо и глаза распухли от долгого, практически беспрерывного плача, сама не заметила, как крепко вцепилась в рукав униформа врача. Отец же стоял позади — его глаза были сухими, но сам он буквально почернел и весь как-то сжался, Он будто все еще боялся поверить в происходящее, и держался только лишь на ложной, абстрактной вере, что все будет хорошо, одновременно придавленный жестокой реальностью… Впрочем, хирургу, вышедшему на встречу с родителями "тяжелого" пациента, не раз приходилось сообщать плохие новости отчаянно надеющимся на чудо близким "безнадежных". Так что к их мольбам и даже истерикам он давно привык и научился абстрагироваться. Потому сейчас просто сообщил не самые радостные факты, сохранив при этом лишь легкий налет участия в интонациях:

— У вашего сына перелом ребер, причем две из них пробили легкое, компрессионный перелом позвоночника и закрытая травма черепа со сдавливанием головного мозга. Мы сделали операцию, в настоящий момент жизни пациента прямых угроз нет… Но он сейчас в коме третьей степени, так называемой атонической. Было кровоизлияние в мозг, так что… Никаких утешительных прогнозов я, увы, вам дать не могу.

Мама Георгия закрыла рукой рот, отпустив рукав униформы и издав при этом какой-то малопонятный писк; глаза ее тут же налились слезами. Вместо неё заговорил отец — усталым, надтреснутым голосом человека, ни на что не надеющегося, а просто говорящего то, что он обязан сказать:

— Доктор, ведь можно же что-то сделать? Как-то помочь Жоре? Поверьте, мы не постоим за ценой, если действительно можно хоть что-то, хоть как-то…

— Надо было машину ему новую купить! Хорошую, не битую, с работающими подушками безопасности!!! Вот когда деньги нужно было тратить!!!