Злая Русь. Зима 1238 (СИ)

А ведь это единственное разумное объяснение появлению и дерзкой атаке орусутов на обоз вблизи осадного лагеря орды! Но если так, какова их общая численность? Один тумен, полтора, два?! Вышла ли рать врага на реку севернее Пронска — или южнее, уже сокрушив Кадана?! Вопросы, вопросы, вопросы… Но быстрого ответа на них не найти.

Зато стоит поразмыслить о том, что если сил у противника хватает, он может решиться на атаку стоянки хана в ближайшее время. И тогда нойон Арпана обязательно ударит навстречу, совершит вылазку из города!

Хватит ли тогда Бату силы отбиться?!

Еще немного подумав над происходящем, ларкашкаки наконец-то начал говорить — поначалу так же спокойно, как недавно ответствовал ему младший брат, но разгорячившись к концу своей речи:

— Штурм придется временно прекратить, а осадные орудия необходимо укрыть в лагере. К Субэдэю я отправлю туаджи с приказом вернуться к Арпану — пусть оставит небольшой заслон на реке, что отступит, если остатки рати эмира Улайтимура попробуют преследовать. Тогда старый лис обратиться к врагу и разобьет его в поле, поквитавшись за сына! Нам же следует как можно скорее укрепить лагерь — и утроить число разъездов вокруг стоянки. Орусуты не должны напасть на нас внезапно… Но если этой ночью они не атакуют — на рассвете, как только небо начнет сереть, мы отправим на юг разведчиков. Они найдут врага, узнают его численность, может быть, добудут пленника… И когда мы все разведаем — то уже сами нанесем удар!!!

Глава 11

— Ну, что други — нужно принимать общее решение, как быть дальше.

Собранные мною Кречет, Коловрат, Микула и Ждан расположились вместе у разожженного особнячком костра. Мне не хотелось, чтобы кто-то из ратников или спасенных нами гражданских услышали даже обрывок нашего разговора — хотя, конечно, учитывая гвалт, стоящий над стоянкой, это было бы непросто! Увы, обеспечить «режим тишины» возможным не представляется…

Во-первых, дети. Как ни странно, среди полона уцелело несколько детей в возрасте от шести до девяти лет — слишком маленьких, чтобы попытаться спасти матерей от бесчестия, ровно, как и стать жертвами насилия со стороны поганых. Возможно, в лагере Батыя выродки добрались бы и до них, но обозники вдоволь нагулялись с бабами и заневестившимися девушками… И одновременно с тем детки оказались достаточно большими, чтобы не путаться под ногами и понять, что половцы убивают слишком шумных. А также способными выдержать один дневной переход на пределе своих детских сил, когда есть четкое понимание — отстанешь, убьют! Да и матери отчаянно тянули малюток за собой… Так вот сейчас, после всего пережитого, у детей настоящая истерика. Ноют, не переставая, одновременно с тем все время о чем-то просят, на что-то жалуются… И безрезультатно ищут среди дружинников своих отцов, как та девчушка, Лада, поначалу принявшая меня за своего папу…

Во-вторых, сами гражданские. Точнее наиболее пострадавшие среди них, у кого поначалу были просто пустые взгляды после всех пережитых ужасов. Будто сознание жертв отключилось, чтобы не свести их с ума — и одновременно с тем не спровоцировать истерикой поганых… После боя самые тихие, немного «разморозившись», большинство их, увы, также впало в истерику…

И ведь ещё повезло с теми, кто просто тихо, безостановочно плачет, не реагируя на окружающих. Ибо с теми, кто впал в буйство и рыдает в полный голос — или орет диким голосом — с ними просто не сладить! Но самое жуткое — это когда человек сидит прямо на снегу и, смотря в одну точку, протяжно мычит или воет, покачиваясь на месте, будто маятник…

Короче, жесть.

Ну, и в-третьих, раненые. А именно те, кто ранен серьезно и впал в беспамятство. Их немного, семь человек, но в бессознанке они громко стонут и периодически вскрикивают.

Одним словом, если поганые отправят следом погоню, преследователи смогут найти нас просто по издаваемым звукам! И ведь отойти от места схватки далеко не удалось — с замученным мирняком и ранеными на загривках, да еще в стремительно густеющих в лесу сумерках, отступили мы едва ли на полверсты. Да и тех не наберется… Одно радует — на ночной бой в лесу поганые вряд ли решатся.

А если решатся, то кровью умоются!

Бравада, блин… Если решатся, да крупными силами — мы обречены.

…Первым мне ответил Коловрат — спокойно, веско:

— У нас одна цель — защитить Рязань, помочь городу выстоять. Ты сам говорил, нужно сжечь пороки, и тогда…

Предупредительным жестом прервав боярина, и посмотрев прямо в глаза Ждана, я как можно более спокойно ответил: