Злая ведьма Варвара

Но на самом-то деле по этим рельсам частенько ходят поезда до Петербурга, а если понадобится, то и дальше. В нужный момент мощные механизмы поднимают рельсы из болота. Мох расходится, кусты ложатся, а на появившийся из болота путь выскакивает поезд. Экспресс появляется на этом пути в тот момент, когда его никто не может заметить. Не зря на высокой елке несет вахту старый леший. Да и место в общем-то глухое – грибники и местные жители появляются там очень редко.

Для обслуживания местных жителей у лесной братии было два состава: голубая восьмивагонная электричка и красный поезд для дальних поездок. Желтым поездом – для эксклюзивных поездок и для приема высоких гостей – пользовались в самых крайних случаях.

Лесной вокзал Зеленца был очень уютным. В нем находился просторный зал ожидания и множество­ дополнительных помещений: комната отдыха­ для пожилых людей, детская комната, маленький­ кинотеатр, буфет, почта с компьютерным центром и другие удобные комнаты.

Перронов на вокзале было четыре. Каждый имел свой цвет.

Голубой перрон – для «Голубой электрички», красный – для «Красной стрелы», желтый – для «Эксклюзивного экспресса» и зеленый, чуть поодаль от остальных перронов, – для приема и отправления грузовых поездов.

Когда ребята явились на вокзал, они пришли в восторг от увиденного. Единственное, что их озадачило,– это отсутствие поездов.

– Сказали быть за полчаса, а электричка на посадку еще не подана, – удивилась Варвара.

– Полчаса не опоздание. Все же Зеленец – это часть Россия, так чему же ты удивляешься, – пошутил Мир.

Но буквально в эту же секунду на вокзале заиграла приятная музыка, а на табло зажглась голубая надпись, «Зеленец—Санкт-Петербург – 10:38». Из ниоткуда возникла голубая электричка, которая, проехав лишь несколько метров, остановилась рядом у голубого перрона.

– Смотри, и правда посадка начинается ровно за полчаса. Вот так бы везде, – восхищенно сказал Мир.

Двое леших сверяли внешний вид пассажиров с последними журналами мод, пропускали прошедших контроль на голубой перрон и останавливали тех, кто слишком бросался в глаза. Рядом с ними на перроне стоял главный волхв Вольга Всеславич и лично проверял отъезжающих.

– Куда это ты, Авдотья Ивановна, собралась?

– Да к двоюродному брату на три дня. Он у меня смотрителем Казанского собора служит.

– Как, неужели он нашел общий язык с новыми церковными служками? – удивился Вольга.

– Да, после 17-го года он в подвалах Музея истории религии и атеизма служил, жил в келье рядом с пыточными камерами. Издавал звуки страшные для туристов и посетителей. Жалованье хорошее получал за это. Так вот с тех пор я его и не видела.

Авдотья на веревке волокла за собой черного кота и сибирскую лайку.

– Ну, Авдотья Ивановна, ты и вырядилась! Так наши бабки даже до революции не одевались. Где ж ты лапти-то нашла? И где ты видела, чтоб котов по Невскому выгуливали? Собачку еще ладно, а кота оставь дома.

После слов Вольги кот, кувыркаясь и мяукая, полетел в сторону местного зоопарка.

– Не волнуйся, Ивановна, отдыхай хоть неделю. За котом присмотрят и покормят.

– Ой спасибо, Всеславич!

И тут возникший откуда-то домовой прошептал несколько слов на ухо Вольге.

– Ах ты черт! – выругался тот. – Бабуль, Казанский собор на Невском стоит. А по Невскому гулять с собаками не принято, а уж в собор с собаками точно не пустят.

Жалобно скуля, собака также улетела в сторону зоопарка.

– А клюка тебе зачем? – продолжал придираться Всеславич.

– А как же мне без нее, милок? – оправдывалась старая колдунья. – Чай мне двести лет скоро. Травки-то уже не помогают. На двух ногах мне не устоять, приходится на третью опираться.

– Ну ладно! Только в часы пик не ходи по Невскому, а то у тебя все три ноги оттопчут. А сарафан надо сменить – уж больно он старинный. И сапожки модные выбери с витрины нашего магазина да платье себе присмотри. Не бойся – размеры регулируются. Для тебя, Авдотья Ивановна, наш магазин бесплатный, так что не волнуйся. Не спеши – время есть. Девочки – хоп!

Вольга хлопнул в ладоши, и из-за ширмы вы­скочили две молодые разноцветные кикиморы. Они взяли старую ведьму под ручки и ввели в магазин. Через несколько минут из-за ширмы показалась шикарно разодетая дама неопределенного возраста в огромных солнечных очках, в бордовом брючном костюме с дрожащей левреткой на поводке в одной руке и с большим зонтиком вместо клюки – в другой.

Бабка была явно навеселе, так как юные кикиморы быстро сделали ей укрепляющий массаж и напоили ее живительным отваром. Авдотья бросила быстрый взгляд в стоящий рядом огромный серебряный поднос и очень себе понравилась.

Вольга строго посмотрел на кикимор, подозвал одну.

– Откуда собака? – строго спросил он у нее.

– Так Авдотья прямо-таки рыдала, – оправдывалась кикимора. – Вот мы ее лайку превратили в левретку. В случае чего собаку можно в шарф закутать и в сумку засунуть – никто не увидит.

– Ну ладно, черт с ней, – благосклонно кивнул проверяющий. – Пусть едет с собачкой.

– Проходите, проходите! – Следующая группа не вызвала у проверяющего никаких замечаний.