Злаки Зодиака, или Ижица-файлы

Коронный номер начальницы тянул не на пару кружек, а на целый кег. Столь кардинальной санкции Максим не ожидал, подумаешь, чуть превысил дозу самообороны, грохнул некоего Чека. Неужели было бы лучше, если бы грохнули Максима? Храпунов, вжав голову в плечи, спешно выудил из-за пояса пистолетик и брякнул перед начальницей. Также спешно содрал с шеи уставной амулет, но руки его тряслись, и медная блямба упала на пол. «Ой, как мы растерялись, ой, как необходимо, чтобы нас видели растоптанным в блин». Суетливо Храпунов нагнулся, подобрал и возложил медяшку рядом с «Макаровым», обойма которого хранила серебряные пули.

– Ты еще здесь?! – продолжала грифоном налегать на стол командирша.

Храпунов попятился, попятился к двери... и оказался вне начальственных апартаментов.

– Эй, Храпунов, а правда, что одна капля кофеина убивает мокошь? – тут же подначил кто-то.

Демонстративно гордо и уже совершенно не прихрамывая на левую ногу, Максим подошел к коферазливочному автомату, правой рукой засыпал монеты в паз и правой же нажал кнопку «капуччино». Автомат погудел и нагло выплеснул оплаченный Храпуновым кофе мимо стаканчика сквозь решетку в помои. Максим оглянулся, с коллег сталось бы поколдовать за спиной ради такой подначки. Но, нет, обыкновенная непруха.

Храпунов двинул прочь мимо разномастного выставленного с насиженного места по случаю ремонта хлама. В ушах продолжал колбаситься голос Матиевны, щеки горели, будто натертые красным перцем, и богатырских сил стоило не пустить на скулы победную улыбку.

– Когда я буду выбирать между гейшей и нашим знатоком чайной церемонии, ни на минуту не задумаюсь, – подсыпал стрептоциду еще кто-то. Здоровый исаявский юмор, причем тупой здоровый исаявский юмор.

– Зато мне не придется маршировать по плацу перед архиереем, – с подчеркнуто кислой рожей отмазался разжалованный, проходя под плешью на стене, где раньше висела стенгазета «Если выключить свет, чудовища будут не видны».

– Максик, тебя все равно выперли, можно, я твою рясу на смотр одену? – тут же с места заканючил штатный ясновидец Эдик Перов, про которого шептались, что во сне говорит с турецким акцентом, хотя никогда не был в Турции. Лицо – вытянутый по горизонтали овал. Уголки губ вниз, словно в детстве обидели раз и навсегда. Мешки не только под глазами, а и над, что делало глаза раскосыми. Оттопыренные уши, волосы в два ручья. И вдобавок, сколько не бреется, черная поросль на щеках.

– Потом обратно повесишь, – сделал барский жест рукой Максим и не сдержался, загадочно добавил, – Я намерен сюда вернуться.

В левой руке его был зажат умыкнутый комок бумаги – из сметенных порывом гнева со стола. Когда Максим виновато гнул шею, содержание этой бумажки его очень-очень-очень заинтриговало.

* * *

Где-то около двух часов ночи мертвенную тишину коридоров кафедры патологической анатомии мединститута имени N нарушил заунывный скрип колес больничной тележки. За тележкой следовали две темные личности. Одним из запоздалых посетителей являлся хозяин магазинчика «Чай, кофе – круглосуточно» Хляст, второй оставался человеком-загадкой. А на тележке покоился похищенный из морга, уже выпотрошенный студентами и неумело заштопанный Чек. Полуосвещенный коридор казался Хлясту бесконечным, словно дело происходило внутри газопровода «Уренгой-Помары-Ужгород».

Каждая дежурная лампа в рамках служебного долга освещала сперва ледяное быльце больничной тележки, затем торчащие из-под простыни босые сизые пятки – одна нога с биркой, затем покрытое простынею с головой окоченевшее тело Чека, затем двух следующих за тележкой персонажей. Второго – Хляста, толкающего тележку. И первого, ставящего ногу на всю ступню при прямой спине, более ладно скроенного, более молодого, к тележке не притрагивающегося. В откатывающихся в обратную сторону окнах меж туч плескалась луна. Оконные стекла дребезжали, терзаемые порывами ветра.

– В такую погоду спасает только процеженная сквозь собачью шерсть водка, – в который раз пытался завести беседу Хляст. А все без толку, его сентенции не вызывали у напарника даже мимолетного интереса.

Хляст, прежде обыкновенный шарлатан, обещавший в газетных объявах очистить карму, найти пропажу по фото и снять венец безбрачия, был завербован Богдуханом лет семь назад и еще пару месяцев тому выполнял не шибко серьезные поручения. Однако прежние связи Хляста вдруг оказались востребованы: именно через Хляста Богдухан вышел на плантаторов приворотной травы и заказал небывало большую партию. А теперь Хляст выполнял еще более важное задание Богдухана…

А тележка въезжала в полосу мрака, и через пару секунд доставалась следующей лампе. И все прокручивалось по новой: быльце... пятки... труп... двое... луна...

Наконец, словно устав, тележка притормозила и вписалась в намертво пропахшую антисептиками операционную. Темную, будто склеп, только лиловыми огнями полыхали глаза Хляста. Первый на входе бережливо поднял повыше плоский чемоданчик, чтобы не царапнуло тележкой. У первого оказались непропорционально большие кисти рук с длинными музыкальными пальцами.