Злата. Медвежья сказка

— Кх-х-х… — Айвен подавился воздухом и с минуту кашлял, глядя на меня большими круглыми глазами.

А я в очередной раз последними словами помянула свою эмансипированную непосредственность. Вот лоси лысые, опять забылась. Если такое предложение нормально прозвучало бы в начале двадцать первого века на полянке в лесу, и это даже не было бы воспринято как сексуальный намек, то сейчас… здесь… и с диким древним мужчиной, у которого когтистый диверсант по любому поводу…

Короче, дала я маху.

— Я имела в виду, что одежду рвать нельзя! — Торопливая попытка объясниться не слишком сработала, Айвен продолжал кашлять, но хотя бы пучиться как рак перестал. И слинял от бурака до нормального цвета лица. Уф- ф-ф… — Ну прости, прости! Мне правда ужасно жаль, что я тебя так… хм… смутила. Дело в том, что в моем времени нет такого строгого табу на наготу и отсутствие одежды не воспринимается как приглашение к… хм… к флирту. Мне пока тяжело привыкнуть, что самые невинные замечания могут быть истолкованы превратно, но я постараюсь следить за собой!

Вот зараза, даже по спине его не похлопаешь, истолкует еще как домогательства.

— Уф-ф-ф… — выдохнул, наконец, мой собеседник. Пару раз еще кашлянул, но так, уже несерьезно, и посмотрел на меня укоризненно, пытаясь вытереть с глаз непроизвольно выступившие слезы тыльной стороной руки. — Золо… Злата. Я с вами со всеми с ума сойду. Что, двести лет спустя весь цивилизованный мир будет жить по законам диких индейцев, которые не признают приличий и не стесняются наготы?

— Ну-у-у-у… наверное, можно и так сказать, — кивнула я. — Но насколько я помню, избавляться от лишней ткани на теле люди начали еще сто лет назад. Тогда война была, и правительству не хватало разных ресурсов, в том числе и сукна, чтобы армии одевать. Вот и ввели новую моду, а дамы с удовольствием подхватили, особенно молодежь.

— Господи, круг святой, надеюсь, в этом мире все будет по-другому, — очень искренне пожелал Айвен.

— Без войны и правда можно обойтись, — я вздохнула. — Даже без двух войн. Мы по истории проходили, это было очень страшно. А без эмансипации — это фигвам! Народная индейская изба. Женщина тоже человек.

— Человек, человек, — с легкой усмешкой оценил мою запальчивость Айвен. — Как ни странно это признавать, но ты права: прежде чем оборачиваться в дикого зверя, нам надо снять одежду. Но я тебе честно скажу, моя эмансипация еще не настолько далеко зашла, чтобы я спокойно начал снимать штаны в присутствии красивой женщины. И я не понимаю, что мы будем с этим делать.

— А что делать? — я пожала плечами. — Иди в кусты и снимай там. А я вон в те кусты пойду, противоположные. Чтобы все по-честному было.

— И мы будем смотреть друг другу в глаза с разных концов поляны? — скептически выгнул бровь Айвен.

— Да зачем? — Я подхватила с бревна кусок парусины, раскроенный для мешка, но еще не сшитый. — Вот, я буду держать его в руках как занавес перед собой, подойду к тебе поближе и посмотрю куда надо. А когда стану медведицей, ну, максимум уроню эту тряпочку на землю, ничего страшного.

— А я тоже с тряпочкой должен из кустов вылезать? — несколько ворчливо отозвался Айвен, оглядываясь в поисках другого мешка. Нашел. Тот, который мы для порошка из рыбьих скелетов шили с Кристинкой.

Мужчина поднял его за завязки и скептически осмотрел. Сделал брови домиком и поднял глаза на меня.

Я прикусила губу, свела брови к переносице, наморщила нос… сжала кулаки так, чтобы ногти в ладонь впились. Ничего не помогло. При виде ма-а-а-аленького — ну примерно как наволочка на продолговатую гостиничную подушку — мешочка в руках Айвена и того, как он скептически примерял его то на грудь, то на пояс… я не выдержала и закатилась хохотом. До слез.

— Ах вот что эти гримасы означали, — задумчиво проговорил мужчина, с самым серьезным видом наблюдая за моей истерикой. — А я все понять не мог, что Золотинка этим пытается сказать. Или не сказать. А она просто старалась не рассмеяться мне в лицо. М-де… Это у нее, значит, воспитание было больше в духе… как ты сказала? Мудроженственности, да. Мне есть о чем задуматься.

Я было напряглась, даже попыталась унять смех, но потом глянула ему в лицо и закатилась с новой силой, такое комичное на нем было выражение.

А Айвен взял да и подмигнул мне. Уф-ф-ф-ф…

Короче говоря, мы разошлись по кустам каждый со своим мешком. Я пыталась поменяться, но тут замшелый джентльмен был категорически против, ибо, во-первых, я, даже несмотря на эмансипацию, все еще женщина, а во-вторых, чисто практически ему и маленького хватит, потому что прикрывать надо меньше.

Ух-х-х… последнее замечание меня изумило и заставило задуматься, как быстро Айвен будет привыкать к реалиям двадцать первого века хотя бы в отношении самого себя. А что, это ж очень удобная для жизни концепция, не то что всякое у этих… ретробесов и мракоградов.

Ну, так или иначе мы избавились от своих и без того не слишком обильных костюмов, я свой аккуратно на ветках развесила, прикрылась будущим мешком как полотенцем и выглянула из зарослей:

— Готов?