Злата мужьями богата. Книга вторая (СИ)

Глаза Злата не закрывала: ей хотелось видеть лица своих мужей, наблюдать за тем, как смягчаются их черты, разглаживаются складки меж бровей и в уголках губ. Хотелось знать, чьи руки скользят по ее бокам, чьи — раздвигают ее бедра, а чьи — продолжают сминать грудь. Но уследить за всем, что делали мужья, становилось все сложнее: сознание девушки плавилось, словно кусок масла на горячем камешке. Разум заволакивала дымка сладкого томления, которое заполнило женское тело, сгустилось внизу живота, превратившись в огромный пульсирующий шар — напряженный, переполненный, грозящий взрывом.

Позже Злата так и не смогла вспомнить, кого из мужей она ласкала руками, а кого — ртом, чьи пальцы скользили у нее между ног и властно сжимали нежный холмик лобка. И кто вошел в нее первым, чтобы отдать ей свое семя, а кто последним — девушка тоже не запомнила. Зато запомнила, как взорвалось все же в ее животе, разлетелось по телу мириадами жалящих искр нараставшее напряжение. Как накрывали ее одна за другой волны чувственного наслаждения, заставляя кричать, стонать и метаться, улавливая краем сознания ответные крики содрогающихся в экстазе освобождения мужей.

Потом, когда все закончилось, они лежали все четверо все на том же зеленом ложе, пытаясь отдышаться. Дремали — расслабленные, сомлевшие. Перед тем, как смежить веки, Злата еще успела устроиться на груди эльфа, прикрывая его беззащитно-белую кожу от солнечных лучей.

После короткого сна они искупались в пруду, впервые вчетвером, впервые — брызгаясь, гоняясь друг за другом в воде и смеясь легко и беззаботно, будто дети. «Так вот ты какое — счастье!» — мелькнула в голове Воскобойниковой случайная короткая мысль. Мелькнула — и сбежала, испугавшись щекотки: рыжик очень вовремя ухватил жену за пятку и принялся водить по ней пальцами. Злата расхохоталась и принялась отбрыкиваться, подняв кучу брызг вокруг. Даг и Санд поддерживали девушку с двух сторон, то ли не давая сбежать, то ли не позволяя утонуть.

— Все-все! Сдаюсь! — вертясь ужом, вопила Воскобойникова. — Несите меня на берег, я, кажется, замерзла!

Насчет «замерзла» — это она, конечно, лукавила: вода в прудике была теплой, как парное молоко. Но как еще остановить расшалившихся мальчишек, в которых превратились вдруг ее взрослые серьезные мужья? Уходить с полянки не хотелось. Не пообещай они Верховному Правителю, что вернутся к обеду — может, задержались бы здесь подольше. Но время поджимало.

Сброшенная одежда так и дожидалась своих хозяев у края белого песчаного Круга. Лежала четырьмя сиротливыми кучками. Облачившись, семейство Златы, как-то по-новому сплоченное, ставшее вдруг единым организмом, пустилось в обратный путь к дому альда Селемара.

Правитель и его жена встретили Дага, Санда, Ола и Злату на пороге.

— Вижу, все прошло хорошо, даже очень, — заметил Правитель, глядя на сияющие и одновременно чуть усталые лица своих гостей. — Однако вам явно не помешает подкрепиться. Прошу всех за стол.

37. Непростые решения

На вечер этого дня было запланировано еще одно серьезное мероприятие: Совет Старейшин, который состоял из глав двенадцати эльфийских Домов и их официально объявленных наследников. Дагрон не слишком охотно, но все же оставил Злату на попечение двух младших мужей и трех женщин — альды Сорсереи, сиссы Маджестины и Элизии, а сам отправился на Совет вместе с дедом.

Торжественное собрание проводилось в доме предыдущего Правителя, альда Тарумара. Согласно традиции, действующий Правитель вошел в Зал Совета последним, уже когда все собрались и расселись. После положенных приветствий альд Селемар встал посреди Зала прямо перед сидящими полукругом слушателями и заговорил:

— Думаю, почтенные эльфы, никому из вас не нужно представлять моего внука, Дагомара Гладэльвейса. На сегодняшний день он — единственный мой прямой потомок, сын моего сына. Я обязан спросить вас: согласны ли вы признать Дагомара моим наследником и вашим будущим Правителем на случай, если я уйду с поста раньше, чем истечет положенный срок?

— Согласны! Достойный наследник! — признали все единогласно.

— Постойте! Я не согласен, — твердо и громко заявил Дагрон. — Понимаю, дедушка, — обернулся он к альду Селемару, — что мое решение тебя не обрадует. Но я не готов вернуться в Фейтаун навсегда. Не могу остаться здесь. Тому есть множество причин: я присягнул на верность королю Мейогрону Строедубу. Я женат на женщине, у которой еще два мужа, один из которых — маршал королевской гвардии Барбуерри, а второй — единственный наследник главы клана Золотых Котов. И сердце мое рвется прочь из города, в котором все напоминает мне о погибшем брате…

На несколько мгновений в Зале Советов повисла напряженная тишина. Альд Селемар хмурил свои густые белые брови и задумчиво тер подбородок, прочие члены Совета ждали, что скажет Правитель, какой выход предложит. Требовать от Дагрона, чтобы он изменил свое решение, никто не мог: эльфы всегда ценили и уважали свободу выбора.