Злата мужьями богата (СИ)

— Тогда до утра всем, — кивнул им эльф и отправился в свой кабинет-библиотеку, намереваясь продолжить изучение древних фолиантов.

Гостиная опустела.

Сандгрон поднялся в свои покои. Побродил от стены к стене, вспоминая урок танцев, улыбки Лучика, ее грациозные движения. Помаялся, поспорил с собой и все же не выдержал: решил заглянуть к жене перед сном.

«Я только скажу ей, как восхищен ее успехами в танцах и пожелаю добрых снов», — пообещал он себе и пошел к Златке. Девушки в ее покоях он не нашел, но решил, что она зачем-то спустилась вниз. «Дождусь жену прямо здесь», — сказал себе мужчина.

Потом ему пришло в голову, что супруга наверняка пожелает искупаться, а значит, он, Сандгрон, сделает ей приятное: наполнит ванну теплой водой, расставит по краям маленькие магические светильники, создаст романтическую и уютную обстановку.

Раздобыл с помощью лакея светильники, ароматическое масло, кувшинчик вейнского и даже лепестки розалиса, расставил все красиво, высыпал лепестки прямо в ванну и, внезапно вдохновившись, скинул с себя всю одежду и сам погрузился в воду. Благо, ванны в доме магистра Дагрона были очень просторными и вместительными, так что Златка запросто уместилась бы в одной из них в компании своего огненного супруга. Ждать любимую женщину прямо в ее ванной — что может быть романтичнее?

Санд улыбнулся сам себе, прикрыл глаза, представляя себе, как входит в купальню Злата, скидывает с хрупких плеч короткую полупрозрачную ночную рубашку на тонких бретельках, как погружается в воду, опираясь на его, Сандгрона, плечи… Утопая в сладких эротических фантазиях, огненный воин и сам не заметил, как задремал. Сны ему снились очень откровенные.

Ольгрон вышел из гостиной, проскользнул в сад. Сложил руки за спиной и с самым независимым видом несколько раз прошелся вдоль дома, старательно изображая вечерний моцион и тайком поглядывая на окошко желанной женушки.

Он ужасно соскучился за сутки по ее теплым ладошкам и сладким губкам, так что даже не задавался вопросом — стоит ли тревожить ее ночной сон: конечно, стоит! Надо только дождаться, когда все улягутся отдыхать, и тогда он проберется в спальню Златки через окошко, разбудит ее самыми нежными поцелуями и уговорит, чтобы она разрешила остаться до утра.

Побродив, Ол устроился напротив нужного окна и стал наблюдать. Некоторое время там, за шторами, мелькали какие-то тени. Но очень скоро свет погас. Ол сделал стойку, но спешить не стал — посчитал, что для верности нужно выждать еще несколько минут. Чутье его не обмануло: через несколько минут в окошке вновь замелькали блики, словно кто-то перемещался по спальне, используя небольшой светильник.

«Что ж тебе не спится, Лучик? Укладывайся скорее!» — шепнул оборотень, словно Златка могла услышать его. Наконец, отсветы на шторах исчезли, и Ол решился: перекинулся в иргуара, разбежался, подпрыгнул и уцепился когтями за деревянный подоконник. Еще рывок — и вот он уже в знакомой комнате, пропитанной ароматами розалиса.

Ол сдавленно чихнул и, мягко ступая кошачьими лапами, двинулся к постели, занавешенной балдахином. Отдернув одну полу занавеси, заглянул внутрь и вздохнул грустно: Златки в кровати не было. Зато из купальни, дверь в которую была приоткрыта, раздался едва слышный всплеск. Оборотень воодушевился: «Ага! Лучик решила принять ванну! Дождусь ее здесь, на постели!»

Воду коты не любили. Во всяком случае, в своей второй, звериной ипостаси. Да и вмешиваться в такой глубоко личный процесс, как вылизывание или принятие ванны, у этого народа считалось неприличным. Так что Ольгрон вскочил на постель Златки, поправил лапой балдахин так, чтобы осталась лишь узенькая щель, и улегся, свернулся калачиком там, где должны были лежать ножки его жены. Воображение у Ольгрона работало ничуть не хуже, чем у Сандгрона, поэтому, задремав, он тоже увидел восхитительное эротическое сновидение…

Постепенно дом затих и, казалось, погрузился в блаженный сон.

Дагрон оторвал взгляд от очередного старого потертого свитка, испещренного мелкими клиновидными значками. Потер усталые глаза. Встал, подошел к окну, за которым воцарилась владычица его души — тьма.

Как бы ни старался эльф не думать и не вспоминать, но его мысли то и дело уносились прочь из кабинета и стремились туда, на второй этаж, где на свежих простынях, укрытая легким, как пух, одеялом, отдыхала его жена: такая теплая, такая соблазнительная!

«Тьма забери все эти свитки!» — ругнулся про себя эльф и скривил губы в саркастической улыбке, когда столешницу со всем, что на ней было, действительно укрыло черное покрывало мрака. «Вот и ладненько. Утром отдашь» — сказал мраку темный маг и, отбросив последние сомнения, зашагал на второй этаж. Он больше не хотел спать один, содрогаясь от внутреннего озноба, который не в силах были изгнать ни жарко натопленный камин, ни специальные камни-грелки. Оказалось, внутренний холод отступает только тогда, когда два тела встречаются в одной постели, чтобы сразиться в битве желаний и выйти из нее победителями — оба.