Злата мужьями богата (СИ)

Дагрон и Ольгрон последовали ее просьбе не слишком охотно, и она это заметила. Но все же позволила им уйти и осталась с огненным воином наедине. Огляделась, заметила широкую скамью, очень удачно скрытую растущими позади павильона раскидистыми кустами.

— Идем, посидим на лавке, — потянула среднего мужа за руку.

Тот покорно двинулся следом.

Усадив мужчину на скамейку, Злата взобралась ему на колени, обняла за шею, прижалась к мощной груди, услышала бурное дыхание и бешеный ритм сердца воина.

— Это ведь ты принес лепестки розалиса в мою купальню, Санд? — спросила и игриво ущипнула мужа губами за мочку уха. — Их нежный запах все еще витает в моих покоях.

— Я… — выдохнул тот, смыкая на талии жены свои огромные ручищи. — Хотел порадовать.

— Тебе удалось, — сообщила Златка, продолжая ласкать мужчину. — Интересно, откуда в тебе столько романтизма?

— Я не мастер говорить. Так проще показать чувства, — отозвался Сандгрон и несмело потянулся к ее губам за поцелуем.

Златка не слишком раздумывала над тем, что толкнуло ее в объятия среднего мужа. Просто следовала своим ощущениям. Сначала она полдня тревожилась — где он, почему не спешит возвращаться. Потом узнала от лакея Фарагрона, как готовил Санд для нее ванну — и умилилась его заботе. Затем, танцуя, наблюдала, как борется огненный воин с собой, со своим желанием — и заводилась, загоралась сама. Сейчас, разгоряченная, взволнованная, она нуждалась в близости Сандгрона не меньше, чем он — в ее.

Со вздохом удовольствия приняла девушка поцелуй среднего мужа, позволила его губам играть со своим ротиком, а когда мужчина проник в него своим языком — принялась слегка посасывать его, отчего Санд глухо застонал.

Руки берсеркера — огромные, горячие — обхватили спину девушки, укрыли ее почти целиком. Мощные бедра, на которых она сидела, напряглись, раздвинулись немного, а потом резко сошлись вместе, выталкивая тело мужчины вверх, навстречу Златке.

— Хочу тебя, Лучик, — шепнул Санд, прижимая жену к низу живота, чтобы она смогла ощутить силу его желания.

— И я тебя хочу, муж, — отозвалась Злата.

Больше они не разговаривали: в словах не было нужды. Были только вздохи, стоны, вскрики и дыхание — хриплое, рваное — одно на двоих.

Сандгрон сдвинул лиф топа вверх и жадно ласкал груди жены, а она, задрав до пояса подол своей широкой юбки с разрезами и освободив из плена мощный таран мужа, уселась сверху, впустив его в свою крепость, и принялась покачиваться вперед-назад, чуть вверх и чуть вниз. С каждым движением сладкое томление, заполнившее низ ее живота, нарастало, плавилось и ширилось, поглощая все мысли и чувства, питаясь ими. А когда Санд опустил руку вниз, скользнул в створки влажной плоти и поймал двумя пальцами нежную жемчужинку — Златка охнула, выгнулась и задрожала, уносясь на волнах экстаза.

Дождавшись, когда жена немного отдохнет, Санд приподнял ее двумя руками, поддерживая под ягодицы, и задвигался уже сам — все быстрее, все глубже входя в желанное тело. Девушка положила ладошки на грудь мужчины, прихватила и сжала пальчиками твердые мужские соски — и это оказалось той последней каплей, которой не хватало воину, чтобы достичь разрядки. Он выгнулся со стоном, вжался бедрами в лоно жены, содрогнулся несколько раз, чувствуя, как выплескивается из него семя, и испытывая от этого невыразимое наслаждение.

— Лучик… мой Лучик… — произнесли беззвучно его губы — и он обмяк, опустился на скамью, по-прежнему прижимая к себе свою женщину — самое дорогое, что есть в его жизни.

Супруги замерли, не спеша разъединяться, наслаждаясь тесной близостью, ласковыми прикосновениями прохладного ветерка и поцелуями заходящего солнца.

— Пора в дом, ужин скоро, — через некоторое время проговорила мужу в плечо Злата.

— Пора, — согласился Сандгрон, неохотно размыкая объятия.

— Да, кстати, я хотела кое-что сказать тебе, Санд, — произнесла девушка таким серьезным тоном, что с воина мигом слетела вся его расслабленность.

— Говори, — настороженно поднял он глаза на жену, которая проворно соскочила с его колен и теперь стояла перед ним, и ее нежная кожа выглядела алой в свете закатных лучей.

— Еще в первый день нашего знакомства, — заговорила Златка, — я приняла одно важное решение, которое касается меня и вас, моих мужей… Я решила, что не откажусь ни от одного из вас. Никогда. Ни при каких условиях.

Голос девушки звучал уверенно и твердо. Маршал Сандгрон знал, что так может говорить только человек, который полностью уверен в своих словах.

— Ты сняла камень с моего сердца, Лучик! — выдохнул воин, зажмурившись, а когда открыл глаза, Златка с удивлением обнаружила, что его золотистые ресницы увлажнились. — Я только теперь понял, что сейчас в первый раз за три дня смог вдохнуть полной грудью…

15. Свет мой, зеркальце, скажи!

Ужин, на который вновь собрались полным составом, начался с того, что Злата, в соответствии с традициями, подала старшему мужу блюдце, на котором красовался кусок хлеба, смоченный рейнским.