Злата. Жизнь на "Отлично!". Том 2 (СИ)

Москва, Зеленоград, 16 микрорайон, корпус 1613, квартира Стёши, около шести часов вечера.

— Голубику с ежевикой и черничный морс будешь? — предложила угощение Стёша, когда я, войдя в прихожую, разулся и надел тапки. — Морс без сахара. Все холодненькое!

— Буду… — махнул рукой я, и вымыв руки, прошел на кухню вслед за Стёшей, где, тыкнув пальцем в сторону подруги, поинтересовался. — А ты это чего так разоделась-то?

Подруга была одета в темные очки, белые трусики…и на этом все.

— Жарко же! — ответила та.

— Жарко?! — возмутился я, блаженствую в спасительной прохладе кондиционируемого помещения. — По-моему, задница, ты просто офигела!

— Я на балконе тусовалась, пока мясо жарится. — пояснила подруга, ткнув большим пальцем себе за спину, на лежак, стоящий на балконе.

— А, ясно… — ответил я и не удержался от того, чтобы немного не позубоскалить. — И светила голыми сиськами на радость жителям мужского пола из соседней высотки.

— Неа! Еще чего! Обойдутся те жители мужского пола! — засмеялась подруга и налив в бокал морса, поставила его передо мной, после чего, обернувшись к окну, показала язык воображаемым жителям соседней высотки. — У нас зеркальные стеклопакеты, так что никому и ничего с улицы не видно.

Я скосил взгляд на не слишком большую, но от этого не менее великолепную и притягательную девичью грудь своей лучшей и единственной подруги, и почувствовал, как заалели мои щечки от того, что впервые за время нашего знакомства, у меня внезапно проявились к Стёше определенного рода чувства и желания, несколько отличные от простых дружеских, так сказать, а эта зараза, достав еще и эскимо из морозилки (мне не предложила, ибо знает, что сладкое я не ем)…короче говоря, картина «полуголая Стёша лакомится эскимо» сделало мою мордашку свекольно-красного цвета (и я изумился тому факту, что, оказывается, могу краснеть при виде подобных сцен).

Я крепко зажмурился, пытаясь избавиться от немыслимых желаний, а затем торопливо взял ладошками запотевший бокал, едва из них не выскользнувший, и в несколько больших глотков выпил до дна его практически ледяное содержимое, нехило так застудив горло, а после, закашлялся.

— И нафига, спрашивается, я тебе трубочку давала…? — возмутилась варварскому потреблению напитка подруга.

— Стёш, блин! Очень тебя прошу, надень хотя бы футболку, пожалуйста! — прокашлявшись, сказал я чуть громче, чем собирался, когда подруга, наливая мне новую порцию морса, наклонилась практически к моему лицу.

— М-м-м, извини, я сейчас. — не стала спорить она и убежала в свою комнату.

— Не-не-не, Злат! Стеша нам с тобой только подруга! Ни о чем большем нам даже и помыслить нельзя! Нестабильный гормональный фон, подросток же, да еще и с сюрпризом в виде Александра Геннадьевича в голове, так что следить за своими мыслями, желаниями и поступками нужно очень внимательно, а не то быть большой беде… — шёпотом произнес я и приложился к трубочке, а через полминутки вернулась и сама подруга, на ходу напяливая на себя длинную мятую белую футболку.

— В таком виде я не заставляю мою Златочку краснеть? — хихикнув, позубоскалила она.

— Мясо по-французски готовишь? — успокоившись, сменил тему я, когда подруга, сунув нос в духовку, перевела ее на «0 градусов».

— Уху. — издала звук согласия та. — Папа скоро домой вернется, и мне его накормить нужно. Щас, сек, мороженное доем, нарежу салат и пойдем мою химию домучивать, лады?

— Да, без проблем. — согласился я. — Помочь с салатом?

— Неа, не парься, я сама. Ты лучше кушай пока ягоды.

Что я и сделал, с удовольствием наблюдая за тем, как ловко и шустро Стёша нарезает овощи (обалдеть, насколько ловко и шустро, словно профессиональный повар!).

Около десяти минут спустя, комната Стёши.

— Злат, ты уже поговорила с мамой насчет фотосессии? — поинтересовалась подруга, усаживаясь за письменный стол и доставая из верхнего ящика листы с заданиями.

— А. Ага. Да. — ответил я, после чего, подняв с пола свой рюкзачок и покопавшись в нем, вытащил файл с листом А4, на котором рукой матушки было выписано разрешение. — Вот!

— Разрешаю…тра-та-та…в полностью одетом виде…не демонстрируя нижнее белье…и в не вызывающих позах. — прочитала вслух Стёша, и заулыбалась.

— Вот ты смеешься… — делано обиделся я. — а мне, между прочим, было крайне непросто заполучить ее разрешение!

— Почему? — уже серьезным тоном поинтересовалась подруга. — Тетя Ира не хочет, чтобы ты подрабатывала?

— И это тоже, считает, что мне нужно отдыхать. Но сильнее всего ей бы не хотелось, чтобы я подрабатывала моделью…

«— Нет, Злат. Просто нет, даже слышать по этому поводу ничего не хочу!» — было первым, что услышал я от матушки, когда попросил ее написать разрешение на фотосессию.

— Почему? — вновь повторилась Стёша. — Классная же подработка.