Златая печать

– «Господи, что ся умножиша стужающии ми?
Мнози восстают на мя, мнози глаголют души моей:
несть спасения ему в Бозе его»…

Приближаются убийцы. Князь закрывает книгу.

– Что ж. Мне пора. Любовь не знает страха.
И малодушия отражена атака.

Исполните наказанное вам.

Пусть с миром брат мой Святополк пребудет.
Я ж – в руки Божьи жизнь мою предам.

Князь Глеб:

– Отец мой умер, брат Борис убит…
Идут, я вижу, люди Святополка.
Но дух любви мне мстить им не велит.
И брат уж сыт, испивши крови столько.

– Приветствую вас, братия моя…

О, вижу, вы убить меня хотите!

Но – ради Бога! – В чём повинен я?

Молю вас, мою юность пощадите!
Не жните колос, он ещё незрел.
Иль не бойцы вы уж, а сырорезы?
Борис, ты это претерпел —
Взгляни с небес на брата слезы…

Всё. Господи, душа моя готова.

Прости мне малодушный этот плач.

Убийцы:

– Слуга Торчин, ты был у князя повар.
Теперь, мясник, ты будь ему палач.
Режь агнца, как ты резал к плову…

Преподобные Антоний и Феодосий Киево–Печерские

Преподобный Антоний:

– Немало лет в обителях Афона
Я ангелов во плоти наблюдал,
Им следуя с усердьем непреклонным,
Молитвы и труды я с ними разделял.
За годом год так жизни путь мой длился.
Но кто же знает, что назавтра ждёт?
Игумену во сне Господь явился,
И срочно он меня к себе зовёт.
– Послушай, сын мой, видно ты достоин —
Тебя Господь идти на Русь призвал,
Чтоб, как египетский великий наш Антоний,
Ты русским инокам премудрым аввой стал.
Да будь с тобой, – прощаясь, молвил он, –
Благословение святой горы Афон.

Нашёл я пещеру средь Киевских гор,

Её углубил и расширил.

В ней ревностно к Богу молитву простёр,

Надёжно сокрывшись от мира.
Неведомо как, но укрытье моё
Господь невзначай рассекретил,
И братия стала стекаться в него,
Мирской убежавшая сети.
Умножилось стадо. И вижу, что нам
Построить бы надобно каменный храм.
Мне ведомо: есть уж немало церквей,
Поставленных златом бояр и царей,
Но зиждятся храмы – да помним о том —
Слезами, молитвой святых и постом.

Отрок Феодосий:

– Прими меня, отче, в обитель твою,
Средь мира душа истомилась.
С младенчества жаждою к Богу горю,
Яви окаянному милость!

Преподобный Антоний:

– О, сын мой любезный, да ведаешь ты
На что по незнанью решился?
Какие тебя ожидают труды…

Отрок Феодосий:

– Отец мой, Господь мне открылся,
Велел Он к тебе в послушанье идти —
С тобой лишь возможно мне душу спасти.

Преподобный Антоний:

– С любовью тебя принимаю, сын мой,
Трудись и молись неустанно.
Господь укрепит и пребудет с тобой,
А я – наставлять тебя стану.

Мать:

Бросается на шею Феодосию