Злато-серебро

— Да. Жаль, что при несомненном уме и немалом даре ты напрочь лишен сердечности. Учитывая твой источник, это особенно печально.

— Чёрен мрак, как же мне надоели нравоучения! — не выдержал молодой чародей. — Постоянно приходится выслушивать одни и те же прописные истины! Я отношусь к людям так, как они того заслуживают. Даже мягче, учитывая запреты Госпожи. Девицы всегда были мной довольны, и платой, и прочим. А если Кверкус, да и ты, полагаете, что сердечные привязанности так важны, что ж женами не обзавелись?

— За Кверкуса не отвечу, но почему ты решил, что у меня нет женщины?

— Потому что будь в доме хозяйка, тут было бы поуютнее, — Серп окинул взглядом почти пустую комнату.

— Жена просто терпеть не может Мерту, — с улыбкой пояснил Илекс. — Никогда не заходит сюда из-за портрета. Я сам слежу, чтобы тут пыль не скапливалась. Посетителей здесь принимаю. И, поскольку мне не удастся утаить от супруги, что ты здесь с подачи Огневушки, — кивнул на картину, — предложить тебе остановиться у нас я не могу.

— Не страшно. Предпочитаю жилье, где сам себе хозяин.

— Хорошо. Город ты знаешь, куда нужно доберешься. Я был бы признателен, если б ты сообщил о результатах своих изысканий. Вдруг они все же будут иметь касательство к делам ордена?

— Если будут, непременно сообщу, — проворчал Серп. — А, вот что! У чародея, который доставил меня в Залесный, был знак ордена, серебряный перстень. Он показал его мне, прежде чем втащить в переход. Предъявил и Саликсу на выходе. Спорить с Нетопырями, как известно, себе дороже. Я надеялся, по прошествии какого-то времени ко мне наведаются и все объяснят. Зря дожидался.

— Знак ордена — подозрительный штрих, — Илекс задумчиво покачал головой. — Нельзя, правда, исключать, что кто-то воспользовался членством в ордене для сведения личных счетов. Нетопыри сейчас далеко не те, что во времена Лотуса.

— Буду вдвойне осторожен при встречах со старыми знакомыми, — криво усмехнулся Серп. — Спасибо за помощь, Илекс, — поднялся на ноги.

— Не за что, Серпилус, — хозяин встал вслед за гостем. — Мне самому было интересно. Как-никак, чуть не взял тебя в ученики. Вот сейчас смотрю и думаю, что, возможно, смог бы научить тебя большему. У нас одинаковый источник. Ты просто не понимаешь, чего лишаешься, запирая от всех свое сердце.

— Кверкус рассказывал мне о чарах сердца. Неужели они в самом деле существуют? — в словах прозвучала насмешка.

— Существуют, не сомневайся. А ты крепкий орешек. Что ж, Госпоже виднее. В конечном счете, это правильно, что мудрость открывается лишь достойным.

***

Покинув дом Нетопыря, Серп прошел до конца переулка, устроился на покрытом жухлой травой невысоком берегу реки и просидел там до утра. Осенью в Регисе светало поздно, и ремесленный квартал начал просыпаться затемно. Послышались звуки голосов, хлопанье дверей, потянуло дымком и запахами пищи. В животе у чародея заурчало. Весь прихваченный из дому запас еды он уничтожил еще в дубраве под Залесным, коротая время до наступления ночи. Эх, не подумал: надо было заставить Саликса переправить припасов из его кладовой. У такого брюхана она точно забита под завязку разными вкусностями.

Чародей встал, потянулся, разминая затекшие конечности. Запас силы почти полон, поэтому осенний холод и сырость не ощущаются. А вот есть хочется страшно!

С трудом прогнал воспоминание о яичнице с грибами и гренками, которую отменно готовит птаха. На очередное появление в мыслях Иволги внимания решил не обращать. Пускай Госпожа шутки шутит. В конце концов ей надоест, если не вздрагивать каждый раз, а оставаться равнодушным.

И Серп, сберегая силу, пешком направился на другой конец Региса, в квартал, где проживали богатые ремесленники вроде ювелиров, зажиточные торговцы и чародеи. Путь он держал в небольшой и весьма скромный по столичным меркам трактир под названием "Хмель и шест". Заведение это предпочитали молодые чародеи с не столь уж великим достатком. Оно славилось сытной кухней без изысков, отменным пивом и, самое главное, там можно было остановиться за очень умеренную плату.

Хозяин, по счастью, не помнил Серпа. Тот в бытность свою столичным чародеем захаживал в "Хмель и шест" нечасто, предпочитая более известные и дорогие места, а пиву — вино. Так что сердечных приветствий и расспросов удалось избежать, да и косых взглядов тоже, поскольку шея теперь была надежно укутана плащом. Что поделаешь — осень.

Оставшись один в крошечной каморке, такой тесной, что, казалось, она была построена вокруг кровати, чародей навел простейшие охранные чары, проверил постель на наличие клопов (их, к его удивлению, не оказалось) и завалился спать. Есть хотелось, но усталость была сильней, и Серп решил не тратить лишних денег. Лучше посидеть как следует вечером, послушать болтовню молодых чародеев. Его никто не узнает, а он, надо надеяться, познакомится со столичными сплетнями сполна.