Злато в крови (СИ)

— С кем это не получится? В первый раз слышу, чтобы ты говорила не от себя одной.

— Мой римский законник, — медленно проговорила Селина, — я никогда не говорю в простоте душевной, ты ведь должен понимать. Вампиры во всем мире противопоставляют себя смертным в качестве единой сети с двумя мощными сестрами в центре, Махарет и Мехарет, которые поделили нашу общую Сущность между собой и держат ее очень крепко. Однако Динан и немертвых интегрирует в себя. Как говорится, помимо Интернета в мире есть и Интерпол. Даже этих пошленьких кровососов мы хотим не выгнать, а урезонить. Пусть ведут свою охоту в хосписах и домах престарелых, если приспичило. Я так думаю, от поглощения завершенных знаний они только поумнеют. Наработанная за годы мудрость — тоже ведь имущество, которое человеку стоит отдать при входе в рай… Ну, полубезумных маньяков и насильников тоже отдадим этим юнцам. А вот тех смертных, чей путь еще может сделать крутой поворот, тех, кто разнообразит путь прочих чем бы то ни было и сам полон силы и ярости — тех им трогать не стоит.

— Убивать тех, кто добр, пусть и безнадежен? Молодые себя погубят.

— Заодно шибко повысив свою нравственность.

Я покачал головой:

— Допустим, я преподам им всем урок, подкрепленный силой, но не нашим законом. Даже выгоню прочь отсюда. Уничтожу.

— Не обязательно трудиться и белые руки пачкать, отец мой во Крови. Оттого общая атмосфера лучше не станет, а на священном острове четырех царств и так крепко гнильцой попахивает. Диктатурка народилась, пока вялая и плевая, но развивается, гнида. Это ведь с ее благословения клубы попалили.

— А с кем же предлагается союз?

— С теми, кто смотрит на Детей Веков и Тысячелетий с уважением и желает обеспечить их нейтралитет. А тех, кто помоложе, они и сами, без вас, на худой конец обротают. Только ведь тогда начнется секретная война, и крайне жестокая. Погибнут смертные.

— И вы этого не хотите.

— Да, разумеется. Это ведь моя земля и мой народ.

— Не пойму, кого вы, собственно, защищаете — нас или людей, — сказал я в качестве итога.

— Я? О, я простой егерь Сада Зла. Слежу, чтобы и овцы были сыты, и волки целы. А то нынче баран уродился с очень крутыми рогами.

Вот в таких происшествиях пронесся над нами наш медовый месяц, растянувшийся на целый медовый год. И мы вдруг поняли, что пришло время разбегаться, если мы хотим сохранить если не идиллические, то хотя бы полноценно добрые отношения. Вместе с Темным Даром мы получаем и Дар Интровертности, и неважно, к чему ранее стремилась наша получеловеческая психика.

Но подумали также, что мы задолжали Селине целый дом. И, конечно, в самом центре горного Лэна. Мой Ролан с восторгом уцепился за идею спустить свои «несметные» капиталы, невостребованные со времен Майами — это легко перевесило его симпатию к нашей «Ласочке», которая в последнее время слегка поистощилась.

И вот вокруг нас толпятся геодезисты, аэросъемщики вожделенной местности, принадлежащей чьему-то влиятельному роду, породнившемуся с предками Селины (за землю в долине мы точно не платили ничего, кроме налогов). Архитекторы изъясняются сперва на пальцах, потом с помощью карандаша, рейсшины и бумаг, затем — поигрывая пластиковыми кубиками, в которых угадываются части макета. Черновой план здания у Селины уже имелся, и даже математически и топологически выверенный, но совершенно, по словам Ролана, безумный: на нем лег костьми не один ученый тектон.

Рассчитывали также пределы сопротивления различных материалов, упругость сред, сейсмостойкость. Как это Лэн-Дархан без всего этого выстоял — горы, что ли, там не молодые? Наконец, постановили обвести замок рвом с водой, ибо вода отлично гасит колебания почвы. И красиво, между прочим. Будет еще земляная насыпь, и мосты, и парк вокруг — как бы естественная часть леса.