Златое слово Руси. Крах антирусских наветов

Далее известно, что Владимир Глебович умер 18 апреля 1187 г.; совершенно очевидно, что если бы «Слово» было написано после этого срока, то оно сказало бы не о его ранах, а именно о его смерти, как еще более тяжелой утрате для русских. Следовательно, «Слово» написано и до 18 апреля 1187 года. Итак, «Слово» написано в промежутке апрель 1186 г. - апрель 1187 г., вернее всего осенью 1186 г.

И. А. Новиков (1938) высказал мысль, что подобные отсчеты времени необоснованны, что, мол, любой автор через много лет, если он соблюдает точно историческую перспективу, может опубликовать подобные даты, но это не дает оснований для установления даты произведения.

Это верно, но и. а. Новиков забывает главное - содержание. Совершенно ясно, что если бы «Слово» писалось через, скажем, 200 лет после смерти Владимира Глебовича, то автор произведения взял бы этот факт, как более значащий, чем только ранение. Далее, если бы «Слово» Не было злободневным произведением, то автору его нечего было бы посвящать политическим текущим событиям одну треть всего произведения: если автор верно передает события за 200 лет, то это не значит, что он должен передавать частности, имеющее значение только тогда, - ведь он пишет для современного читателя.

В последнее время один из исследователей «Слова» пытался решить вопрос не только о времени написания, но и о времени его оглашения перед народом.

По одной его версии (1948) «Слово» было оглашено 25 сентября 1187 г. В день св. Евфросинии в Новгород-Северске по случаю венчания Владимира Игоревича с половецкой княжной и крещения их ребенка, по другой (1949) это случилось 5 октября 1187 г.

Довольно интересные его соображения, однако, не имеют силу убедительности. Это только предположения, которые доказать нельзя, зато есть факты и соображения, говорящие против.

Прежде всего, «Слово» говорит об «опутывании» Владимира Игоревича «красною девицею» не как о совершившемся факте, а как о предполагаемой возможности.

Когда Игорь бежал, Гза в отместку предложил расстрелять Владимира Игоревича; Кончак, зная об увлечении Владимира его дочерью, возразил на это, что лучшe будет связать его женитьбой. Следовательно, Кончак был сторонником этого брака, что и совершилось впоследствии.

Если бы, однако, фактический брак уже состоялся, то не мог Гза предлагать расстрелять зятя Кончака.

Весть о Романе Владимира с Кончаковной принес на Русь, возможно, сам Игорь (или Овлур), но в момент окончания «Слова» брак еще не состоялся не только по христианскому, но и по половецкому обряду.

Во-вторых, если бы «Слово» впервые было оглашено по поводу венчания и крещения, внука Игоря, то естественно было ожидать услышать хоть одно слово об этом внуке, в «Слове» же нет о нем абсолютно ничего. Можно было ожидать также что-то о Кончаковне - тоже ни слова, наконец, ни о самой свадьбе, ни о Владимире Игоревиче особо - также ни слова. А ведь естественно было бы пожелать новобрачным долгой жизни и счастья.

Наконец, и может быть самое главное, как видно из сказанного, «Слово» имело особое задание, особую цель и приурочивание его к свадьбе было нелогичным, а главное, запоздалым: его действенность приурочивалась к лету, когда еще можно идти в поход, но не к октябрю с его дождяmи и ненастьем.

Наконец, есть и чисто фактическая неувязка. В летописи сказано точно о браке второго сына Игоря, о Владимире же сказано глухо: «тогда же вернулся Владимир из плена» и т. д. Это не значит, что Владимир вернулся из плена в день свадьбы своего брата, а приблизительно в то же время, это могло быть и до свадьбы Святослава и после нее. Как известно, летописи записывали события не очень точно, как правило, события, случившиеся в этом году, излагались не в строго хронологическом порядке; часто событие, растянувшееся на значительный срок, записывалось под годом его начала или под годом его конца, а иногда просто упоминалось попутно.

Гораздо важнее вопрос: где было написано «Слово». Некоторые исследователи колеблются между Киевом и Черниговом, как местами, где оно было написано. Нам кажется, что «Слово» дает совершенно определенный ответ, что оно было написано в Черниговской области, например, Новгород-Северске, резиденции Игоря, или, еще вероятнее в Курске, резиденции Всеволода, брата Игоря.

Это видно из прославления Игоря в конце: «зло ти телу кроме головы, - Русъкый земли без Игоря». Игорь сравнивается здесь с головой Руси. Нет ни малейшего сомнения, что Игорь не играл подобной роли на Руси, он был «малым» князем и все. Если бы не «Слово», то имя его было бы в настоящее время безвестным.

Если бы «Слово» писал ось в Киеве, то это место было бы в кричащем противоречии с тем импозантным положением, которое предоставлено «Словом» Святославу Киевскому, именно его, великого князя, старейшего князя по положению и по летам, отчасти и по влиянию, можно было назвать головой Руси.