Златокожая девушка и другие рассказы

«Я взял вас на работу, чтобы сделать одолжение своему приятелю, господину Фозерингею. Этим поступком, однако, целиком и полностью ограничивается моя ответственность. Не рассматривайте меня как своего спонсора. Господин Фозерингей сопроводил вас прекрасными рекомендациями – так что постарайтесь его не подвести. Вашей непосредственной руководительницей будет госпожа Блэйскелл, вы должны неукоснительно выполнять ее указания. На Станции Эйберкромби действуют строгие правила; здесь с прислугой обращаются справедливо, ей хорошо платят – но вы должны оправдывать свой заработок. Результаты вашей работы будут говорить сами за себя, и ни от кого не ожидайте поблажек, – Веббард прокашлялся. – В самом деле, можно сказать, что вам повезло. Как правило, мы нанимаем людей нашего типа, это позволяет им не слишком выделяться на общем фоне».

Джина слушала его, скромно опустив голову. Веббард продолжал говорить – последовали всевозможные предупреждения, наставления и запреты.

Джина послушно кивала. Незачем было восстанавливать против себя напыщенного пожилого стюарда. И Веббард решил, что перед ним – хорошо воспитанная молодая особа, слишком юная и слишком тощая, конечно, причем с каким-то странным лихорадочным блеском в глазах, но достаточно впечатленная его, Веббарда, значением и влиянием… Цвет ее кожи его тоже устраивал. Приятные черты лица. Если бы только она нарастила еще килограммов сто плоти, она могла бы даже показаться привлекательной в том, что касалось его низменных инстинктов.

«Ладно, следуйте за мной», – сказал Веббард.

Он поплыл вперед и, благодаря какой-то врожденной величественности, продолжал производить впечатление непоколебимого достоинства даже тогда, когда летел головой вперед по коридору.

Джина передвигалась гораздо скромнее, переступая по полу магнитными скобами подошв и легко подталкивая перед собой саквояж, как если бы это был бумажный мешок.

Они добрались до сердцевины цилиндрической станции, и Веббард, оглянувшись через пухлое плечо, повернул и поплыл вдоль освещенной шахты.

Прозрачные панели в стене центральной шахты позволяли видеть различные залы, гостиные, трапезные, салоны. Джина задержалась у панели помещения, украшенного красными бархатными портьерами и мраморными статуями. В первый момент открывшаяся сцена поразила ее, но затем скорее позабавила.

Веббард нетерпеливо окликнул ее: «Шевелитесь, мадемуазель, время не ждет!»

Джина оттолкнулась от стены: «Я смотрела на ваших гостей. Они выглядят, как…» Она не сдержалась и хихикнула.

Веббард нахмурился и поджал губы. Джина подумала, что стюард сейчас потребует, чтобы она объяснила причину своего веселья, но, по-видимому, он считал обсуждение таких вещей ниже своего достоинства. Он снова позвал ее: «Поспешите! Я могу уделить вам только несколько минут».

Джина бросила последний взгляд на красный бархатный зал – и теперь откровенно расхохоталась.

Жирные женщины, надутые, как рыбы-пузыри! Жирные женщины, круглые и нежные, как спелые персики. Жирные женщины, чудесно беззаботные и подвижные в отсутствие силы тяжести. Судя по всему, в бархатном зале устроили музыкальный вечер. Помещение было буквально забито снующими шарами розовой плоти, наряженными в белые, бледно-голубые и желтые панталоны и блузы.

Мода, преобладавшая на Станции Эйберкромби, по-видимому призвана была подчеркивать округлость тел. Широкие плоские ремни, подобные перевязям парадных военных униформ, оттесняли груди в стороны, под предплечья. Гладкие, прижатые к голове волосы, с пробором посередине, были зачесаны назад и образовывали небольшой валик под затылком. Плоть! Раздувшиеся, гладкие, блестящие пузыри нежной плоти! Мелкие подергивающиеся части тела – танцующие в воздухе пальцы рук и ног, веки и губы – были вызывающе раскрашены. На Земле любой из этих женщин пришлось бы погрузить свою неподвижно обвисшую, потеющую тушу в обширное кресло. На Станции Эйберкромби – недаром прозванной «выставкой ожирения» – они двигались с легкостью одуванчиковых пушинок, а их лица и тела оставались гладкими, как сливочное масло.

«Скорее, скорее! – рявкнул Веббард. – На Станции Эйберкромби нет места праздным зевакам!»

Джина удержалась от того, чтобы швырнуть саквояж по центральной шахте прямо в ягодицы стюарда, служившие заманчивой мишенью. Тот ждал ее в конце коридора.

«Господин Веббард! Сколько весит Эрл Эйберкромби?» – задумчиво спросила она.

Веббард откинул голову и укоризненно взглянул на нее сверху вниз: «Интересоваться такими подробностями личной жизни, мадемуазель, у нас не принято».

«Я всего лишь хотела узнать, отличается ли он такой же… ну, скажем, внушительной внешностью, как вы», – сказала Джина.

Веббард фыркнул: «Не могу ответить на ваш вопрос. Господин Эйберкромби – исключительно важная персона. Вам предстоит с ним познакомиться, но обсуждать его внешность… не подобает, так не делается».

«Благодарю вас, господин Веббард», – кротко ответила Джина.

«Вы скоро приспособитесь, – пообещал стюард. – Из вас еще выйдет добропорядочная служанка. А теперь – дальше по трубе! Я приведу вас к госпоже Блэйскелл».