Златообильные Микены

На основании изложенного выше можно говорить, что внешнеторговые связи Микенского мира характеризуются обширным географическим охватом: значительная часть Восточного Средиземноморья представляется, по существу, «микенским» ареалом, так же как в предыдущие столетия многие из расположенных здесь приморских стран можно было в той или иной степени считать ареалом «критским». Материальные предпосылки для этого у микенских государств имелись. После ферско-критской катастрофы и падения минойского Кносса микенские мореплаватели стали законными наследниками древних эгейских мореходных традиций.¹⁰² Самое древнее из сохранившихся до наших дней свидетельств существования таких традиций — это изображение кораблей на терракотовых изделиях с одного из островов Кикладского архипелага, Сироса (III тысячелетие до н. э.). Непродолжительное господство Киклад на море сменилось в первой половине II тысячелетия до н. э. критским, а в XIV—XIII вв. до н. э. микенские ахейцы успешно завершили развитие эгейского мореплавания. Впрочем, ахейцы занимались мореплаванием еще во времена расцвета критского владычества на море, что подтверждается не только находками ранней микенской керамики даже на далеких Липарских островах (XVI в. до н. э.), но также, например, фрагментом среднеэлладского сосуда из Иолка (Фессалия), на котором предположительно изображены два неоконченных корабля (около 1600 г. до н. э.). Учитывая эти древние мореходные традиции Фессалии, представляется не случайным, что именно в Иолке, согласно греческой мифологии, был построен знаменитый корабль Арго, который отправился отсюда в дальнее плавание за золотым руном к берегам Кавказа. Однако еще большее значение имеют некоторые более поздние находки — такие, как рисунок на каменной стеле из Восточной Беотии (Драмеси, около 1500 г. до н. э.) или изображения корабля на глиняном ларце из Траганы возле Пилоса и на сосуде из Асины (XII в. до н. э.).

На основании сопоставления этих данных, а также некоторых других соображений можно сделать вывод, что элладские корабли имели низкую осадку, позволявшую им легко причаливать к берегу в мелководье с песчаным дном. Двигались они с помощью весел, причем сзади имелось еще одно длинное весло, служившее кормилом. Более крупные корабли были, кроме того, оснащены парусом и имели на палубе капитанскую каюту. Число гребцов на обычных эгейских кораблях эпохи бронзы составляло, по данным критских и ферских рисунков, 20, 30 или 42 человека (42 — на ферской фреске с изображением морского похода, которая датируется примерно 1500 г. до н. э.).

Последние из приведенных здесь количественных данных приблизительно соответствуют сведениям Гомера, который насчитывает на каждом корабле, принимавшем участие в походе на Трою, как правило, 50 гребцов. Рассказывая о событиях мирной жизни, Гомер иногда говорит и о двадцативесельных кораблях. Однако вывод об упоминании

Гомером стовесельных кораблей сделан на основании явно ошибочного толкования места из «Илиады» (11.509-510), где говорится, что на палубе беотийских кораблей помещалось 120 мужей. Общая длина гомеровских пятидесятивесельных кораблей предположительно составляла от 30 до 35 м, средняя скорость корабля равнялась около 8 км в час. Знаменитая находка обломков корабля у мыса Хелидония (Турция) не в состоянии дополнить эту картину более подробными деталями, поскольку там была обнаружена только часть корпуса с грузом металла весом около 1т, в то время как прочие остатки корабля были снесены морем. Во всяком случае это был, безусловно, грузовой корабль с несколько более коротким корпусом.

Что же касается основных морских путей сообщения, то анализ данных о микенской торговле и общих тенденций развития мореплавания в Средиземноморье позволяет сделать вывод, что микенские корабли обычно плавали вдоль побережья. В Эгейском море суда передвигались, как правило, от острова к острову. Путь микенских мореплавателей на Восток проходил от острова Родос вдоль южного побе -режья Малой Азии до Кипра и расположенных напротив него Киликии и Угарита, а оттуда — вдоль сиропалестинского побережья к Египту. При плавании в западном направлении нужно было миновать представлявшие опасность для кораблей мысы на юге Пелопоннеса, возле которых Одиссея настигла буря и начались его скитания, а затем плыть вдоль западных берегов Греции до Керкиры. Далее путь лежал через пролив Отранто до области Апулия в Южной Италии, откуда плавание продолжалось вдоль нижней части италийского «сапога» до Мессинского пролива. Затем корабли двигались в избранном направлении или к Сицилии и далее на запад, или на север до Неаполитанского залива, а иногда и дальше на северо-запад — до Лигурийского моря.