Златорогий череп

– К чему зря рисковать, – засомневалась Анна. – Мы убедились, что Глебов связан с жертвоприношениями, и даже если для суда доказательств мало, то не так сложно будет разыскать его в Москве, взять за шкирку и заставить говорить.

Но Мармеладов уже возился с замком. Сложный механизм не поддавался, однако это не охлаждало желания попасть внутрь, а наоборот, убеждало, что в павильоне хранится нечто ценное. После нескольких бесплодных попыток, он достал клинок из трости и взялся за окна – втиснул острие между рамами, пошуровал немного и поднял крючок.

– Фух! Открылось… Залезайте первой, я подсажу вас.

– Нет, я не полезу! У меня нехорошие предчувствия. Давайте просто уйдем.

– Тогда ждите здесь. Я мигом!

Он подтянулся на руках, перемахнул через подоконник и подошел к шкапу.

На пяти полках толстые тома в переплетах из потемневшей кожи соседствовали с современными брошюрами, коими публицисты всех мастей завалили Москву.

«Поди же ты, сочинения г-на Самарина. Не поскупились, сыпанули золота на обложку. Хотя для трактата о заговоре иезуитов против России и бумаги-то жалко», – литературный критик, мирно дремавший в Мармеладове во время его расследования, неожиданно проснулся и начал брюзжать, и хорошо еще, что не вслух, а мысленно. – «Что тут еще? Леонтьев, „Византизм и славянство“ – не читал, но это, пожалуй, к лучшему. А вот Гильфердинг и его „Судьба прежних славянских государств“. Хомяков, Киреевский и, да, Аксаковы, куда же без них. Великий собор славянофилов! Самопровозглашенные спасители империи от всего европейского, а заодно с тем, от всего нового и прогрессивного. Честное слово, они напоминают стареющего мужичонку, который кутается в изъеденную молью епанчу давно помершей бабушки, в надежде, что это вернет его в безмятежное детство…»

Тут он взглянул на нижнюю полку шкапа.

– Здесь дощечки! – сказал сыщик громким шепотом.

– Шкап заколочен?

– Нет, это старинная летопись с деревянными страницами.

– Что в ней написано? – Крапоткина повисла на подоконнике и с любопытством заглядывала в павильон.

– Не могу разглядеть. Сейчас достану на свет… Заперто! И замок такой, что язычок не подденешь. Ладно, пойдем другим путем…

Снял пальто, прижал к стеклу и разбил его локтем. Осколки звякнули, посыпались, но в целом вышло негромко.

– Только бы пальцы не порезать, – он осторожно вытащил три деревянные таблички, размером чуть шире обычной книги. – Та-а-ак… Глаголица. Или шифр какой-то? Буквы поистерлись, ничего не разберешь… Надеюсь, эта штука дорога внукам Сварога. Заберем с собой. За ней Глебов приедет. Спускайтесь и держите наши трофеи, а я пока перелезу.

Мармеладов спрыгнул на вытоптанный снег под окном, отряхнул пальто от крупинок стекла и надел. Потянулся за дощечками.

– А ну-ка, живо вертайте назад чего покрали!

Анна вскрикнула от неожиданности. Злющий сторож подкрался со стороны особняка, а с ним еще двое. И все, как назло, с ружьями.

– Врасплох застали. Молодцы, нечего сказать, – шепнул сыщик и перешел на французский, надеясь, что среди лапотников этот язык не знает никто. – Inutile de resister. Nous sommes a dix pas. Meme si dans le meme temps nous attaquons, nous avons une grande chance de frapper a deux, le troisieme temps de tirer. Et sur une telle distance il est peu probable de rater[19].

– Que devons-nous faire? – губы не дрожали, Анна не боялась или делала вид, но говорила беспечно, будто спрашивала совета, покупая шляпку. – Il suffit de donner a ces placage et de s’en aller?[20]

– Ce n’est pas le fait de nous devaloriser. Ces assassins ne veulent que nous trainer devant le marbre de l’autel et nous bruler, sans attendre personne[21].

– Alors comment allons-nous agir?[22]

– Gagner du temps, jusqu’a ce que l’occasion se presente[23].

– Tu y arriveras?[24]

Привратник нервно переступил с ноги на ногу.

– Вы энто прекращайте! Говорите так, чтоб я понимал. А то пальну без упреждения… Что забрали из домика?

– Лубки, – Мармеладов поднял доски над головой, чтоб все их разглядели.

– Какие ж то лубки? – удивился один из сторожей. – Картинок нет, токмо закорючки…

– А он, Сёмка, изрядный враль, – сплюнул привратник. – Давеча брехал, что тайный советчик. Хех! Нешто ж мы советчиков не видали? И тайных, и действительных. Ни у кого худого брюха не водится. Такое лишь у прощелыг бывает. Слышь, тайный, ты энто… Бросай дощечки на землю.

– Нельзя, – вздохнул сыщик. – Сыро очень, и грязи полно. Моментально испортятся доски, а барин ваш осерчает.

– Что нам барин?! – хмыкнул третий слуга. – Повизжит свиньей и успокоится. Не выгнет же спину розгами, в сам-деле.

– А коли барыня узнает? – грозно спросила Анна.

Удали у сторожей поубавилось, они скомкали ухмылки и засунули глубоко за пазуху.

– Ладно, Сёмка… Поди и отыми лубки.

– А можно заодно по харе съездить?

– Чего ж нет?! Валяй.

– Уж наваляю, не сумлевайся, – глумливо осклабился слуга.

Он сделал пару шагов, выставив ружье перед собой.

– Берите, берите! – Мармеладов сложил дощечки горкой и вытянул руки, словно встречая дорогого гостя хлебом-солью. – Не менжуйтесь, я же вас не укушу.