Златовласка черного дракона

В своей комнате девушка вместе с двумя черновыми прислужницами навела идеальный порядок, превратив ее в жилой уголок, наполненный светом и цветами, которые она посадила в горшки.

Драконица была довольна как никогда, чувствуя себя нужной, любимой и самой счастливой. Вся ее жизнь была взаперти, и она не знала общения и дружбы, а сейчас, наблюдая детскую боль, старалась дать сиротам самое главное: чувство, что они любимы и неповторимы. Лари старалась общаться с каждым, разговорить, вывести на диалог, и ее сердце замирало, видя, как малыши тянутся к ней.

После обеда девушка проверяла в тетрадях сочинения на свободную тему. Сидела на стуле за огромным старым столом, готовым в любую минуту завалиться в сторону, и поражалась, что дети почти ничего не знают. Совершенно ничего. Вздохнув, Лари решила наверстать с ними то, что они должны знать в этом возрасте.

Раздался шум, и в комнату вбежала худая высокая женщина. Зайра. Слабая драконица с длинными черными волосами, всегда заплетенными дулькой на голове. Впалые щеки, чуть длинноватый нос, тонкие губы. Женщина была очень высокого роста и имела привычку прочищать горло во время разговора, хотя она больше шипела и рычала, нежели говорила. За то время, что Ларисинья находилась здесь, женщина не сказала ни одного хорошего слова никому. Лишь претензии, угрозы и обвинения.

– На каком основании вы посмели утверждать сиротам, что они не должны физически работать? Видите ли, переносить камни им запрещено?! Непозволительное своеволие! Мало того, вы посмели запретить этим выродкам даже подходить к глыбам, и теперь они отказываются выполнять работу, чего я не собираюсь терпеть. Вы желаете, чтобы я по вашей вине их наказала? – гневно цедила женщина, активно жестикулируя руками.

Вежливая улыбка ушла с лица золотой драконицы, и она медленно поднялась и уверенно направилась к учительнице по трудам, громко чеканя каждое слово:

– С какой стати дети должны выполнять работу взрослых мужчин? Если вам так необходима рабочая сила, нанимайте магов или оборотней, но не принуждайте сирот!

– Ты кто такая, чтобы командовать и решать? – гневно закричала женщина, кипя от злости, не веря, что ей смеют перечить. Она вторая рука настоятельницы.

Ларисинья оскалилась и, состряпав самую лучшую ядовитую улыбку, осмотрела прибывшую с ног до головы.

– Лекарь, и поэтому категорически запрещаю тяжелый труд несовершеннолетним, – смело выдала девушка, сжимая кулаки, чтобы не наброситься на бесчувственную безжалостную учительницу, любящую издеваться над детьми.

– Так окажешься на улице, потому что это указание директора приюта! – ехидно рявкнула черная драконица.

– А ты передай ей мои слова, а также то, что я буду жаловаться на насилие над детьми красным кардиналам! После ваших трудов у детей грыжи, боли в конечностях… Да что говорить?! Я вчера лечила мальчика, у которого тряслись руки и ноги, и не было сил даже подняться… от его усердной помощи приюту.

– Да ты… ничего с ними не случится! Это никому не нужные выродки! Пусть радуются, что не спят на улице и есть кусок хлеба. Но за это нужно платить!

Услышав гневные слова, золотая драконица зарычала и бросилась к женщине, яростно давя своей аурой, заставляя осесть от страха и мощной силы высшего дракона на деревянный пол, сгнивший в некоторых местах.

– Это для тебя они ненужные, но не для меня. Не нравится, убирайся и не работай, раз так их ненавидишь, но больше издеваться над детьми не дам. Ни с одним. Только с моего разрешения будет допускаться физический труд, чтобы я определила, сколько, как и кому можно работать. Понятно?

– Да, – прохрипела учительница, и, тут же почувствовав, что лекарка ослабила силу, добавила. – Считай, что ты уже здесь не работаешь, зазнайка.

– Это мы еще посмотрим, – процедила Ларисинья, презрительно глядя на поднимающуюся женщину, в сердце которой тлели лишь презрение и ненависть.

– Уж не сомневайся. Или меня не зовут Зайра, – прорычала разъяренная драконица, злорадно скалясь, а потом развернулась и пошла на выход, предвкушая, как наглую светловолосую девку выкинут отсюда. Их приюту не нужна такая змея, пусть возвращается туда, откуда прибыла.

Ларисинья посмотрела вслед разбушевавшейся учительнице и только тяжело вздохнула, ни на толику не считая, что поступила неправильно. Нет, все правильно и необходимо. Дети не должны страдать в корыстных целях алчных особ.

Фонд приюта, несомненно, что-то получает от гильдий на расходы по образованию, воспитанию, питанию и на оплату работы черновых служащих, несмотря на противоположные заявления настоятельницы. Девушка точно знала, помнила по документам, что проходили через ее руки в библиотеке золотой гильдии.

Подойдя к окну, Лари улыбнулась, видя, как дети играют на улице. Заострив внимание на маленькой магине, сидящей в стороне ото всех, драконица нахмурилась. Девочке было примерно лет шесть или семь. Золотые кудрявые волосы, смешной носик, миленькие щечки. Маленький ангелочек! Но малышка ни с кем не разговаривала, и даже на уроках всегда молчала.