Златовласка черного дракона

Как только Конер ушел, Ларисинья присела на стул и, не зная чем заняться, принялась складывать все книги на столе в один ряд. Сложив, посмотрела на свои грязные от пыли пальцы и пошла к умывальнику за замызганной шторой. Сполоснула и вытерла руки, только сейчас заметив, что порезала ладонь. Очевидно, когда лазала по крыше.

Повернулась к полке и стала смотреть вату или кусок марли, чтобы вытереть, как вдруг пальцами наткнулась на кулон.

Нехорошее предчувствие ударило по нервам, и девушка, сглотнув, открыла его, увидев лицо курчавого малыша, уже виденное сегодня ею, а на другом фото была женщина, лицо которой выжжено, но это было неважно, она знала, кто изображен на портрете.

Лари сжала кулон в руке, а другой рукой тот, что находился у нее в платье в потайном кармане, и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Две части кулона, соединяющиеся в медальон, теперь были у нее.

«Тураны, она не сомневалась, что это тот же малыш, которого убила Лусиинда! Ребенок потомственной ведьмы и ее возлюбленного мужчины… Варальда!»

«Но как же??? Как же так получилось? Почему он так поступил со своей семьей?!»

Не в силах сдержать всхлип, она закрыла рот ладонью и попыталась взять себя в руки.

«Конер! Быстрее бы он пришел. А Ревон… Что с ним, если он так тяжело среагировал на помощь магу?! И действительно ли так плохо было Варальду, ведь его состояние невозможно объяснить?! Даже ей… знахарке… И кто же он теперь? Не друг, это точно! Враг? Нейтральная сторона? Для чего был этот фарс?»

«А если подумать… когда он спасал ее в лесу… почему она чувствовала ту же темную магию, как и сегодня, когда он нападал на Ревона?! Значит, это он все подстроил, а она глупая, желающая верить в добро, поверила?»

«Ревон… он почувствовал, а она попросила его помочь… их врагу. Что же она натворила???»

Тяжело выдохнув, повернулась назад и встретилась с прищуренными глазами уже полностью выздоровевшего мужчины, тотчас схватившего ее за руку, давящего на сознание невероятной силой, увеличенной вдвое.

– Не хотел, чтобы ты об этом узнала, но думаю, помогу тебе все ненужное забыть, – гневно процедил Варальд, как только Лари рухнула в его руки.

Мужчина с нежностью повел пальцами по ее волосам, а потом поднял на руки и понес на кровать. Накрыл тонким одеялом и нахмурился, вспоминая, что ему еще необходимо найти маленькую девчонку и привести… к шахре.

***

Ревон чувствовал, как с каждым шагом ему становилось все хуже и хуже. Мысль, что Варальд обманул его своей лжеболезнью не давала ему покоя, а теперь так вообще, полностью подтверждала этот факт. Маг лихорадочно вспоминал все исцеления, с твердой уверенностью, что произошедшее невозможно, если только больной не провоцировал себя на смерть.

Встав у каменной плиты, посмотрел на ночную мглу, зная, что уже завтра ночью можно будет провести обряд, и это его угнетало.

Взглянув вверх, он неосознанно вспомнил о смешной девочке, которая даже не пожелала с ним разговаривать, когда он на рассвете пришел к ней с подарком. Она лишь отвернулась, а он вложил камень в меч, расстроившись, что маленькая драконица не пожелала объяснить, чем он ее обидел. И, несмотря на то, что она была мала, мужчина испытывал к ней симпатию… как к сестренке, и не желал, чтобы обида на него так долго жила в ее сердце.

Вспомнив об этом, он тут же воспроизвел в памяти их недавний разговор о снадобьях и свойствах кристаллов, когда Линара помогала знахарке мерта готовить защитное зелье.

…Девочка мешала длинной деревянной ложкой тягучую жидкость в котле, и на вопрос никтрота о том, зачем она добавляет в снадобье кристаллы из пещер, со смехом проговорила:

– Такой сильный маг и глупый.

Ревон усмехнулся, уже не удивляясь тому моменту, что красивая малышка никогда не таилась, выдавая только то, что считала верным и правильным.

– Почему? – спросил он.

– Кристаллы защищают от принудительного потребления магии во время лечения.

– Если лечишь, ты и так отдаешь часть магии, – буркнул мужчина.