Златовласка зеленоглазая

«Вот и живи как хочешь. А ко мне не лезь! Командуй кем-нибудь другим!»

«Ну и славненько. Вот и договорились!»

«Все! Я больше тебя не слышу!»

Я поставила ментальный щит и с возмущением откинулась на спинку стула, на котором сидела.

Каков… негодяй! Так со мной по-хамски разговаривать! Вообще стал какой-то… неприятный. Грубый, эгоистичный. Разве так можно разговаривать с девушкой? Тем более с… не посторонней! Он ведь опять наверняка меня использовал, чтобы я сделала то, что ему нужно! Ну точно. Наговорил кучу слов, представил пару ситуаций… И я снова пошла у него на поводу! Да, пусть Эри прав, стократно прав. Так будет лучше для всех. Но кто ему позволил принимать за меня решения? Командовать моей жизнью? А что я буду чувствовать, когда буду врать Динию? Он об этом подумал? Ха! Его это совершенно не волнует. Главное, что у него проблем не будет. Эгоист… Как можно быть таким? Кто будет любить такого человека? Хм… Сатия… Пророчество. Похоже, что любить этого человека придется мне… Какой кошмар! Я вот сейчас, вот ни капельки любви к нему не чувствую! Вот ни капельки! Так и прибила бы за то, что он такой!

Я глубоко вздохнула.

Что же мне делать?

Я выдохнула и опустила плечи, сутулясь.

Что делать… Коль я в ответе за все, как сказала Сатия, придется тогда уступать… Врать Динию и идти мириться с Эри… Нет, как это вам нравится? Один безвылазно сидит во дворце, другой упражняется на мне в остроумии и командует, а я должна их еще и любить за это? Хоть бы кто поинтересовался — как я, что я? Пришел бы, поговорил… Но у всех впереди только свое. Я так, словно декорация в театре… надо — вытащили, не надо — убрали или вообще забыли…

Я почувствовала, как на глазах у меня появились слезы. Я несколько раз моргнула, разлепляя слипающиеся от них ресницы.

Ладно, я сильная. Я справлюсь. Любовь — это ведь великое чувство! Стоящее… лжи, свободы и одиночества… А может, она из них в основном и состоит?

Я со вздохом взяла со стола стилус и вновь задумалась над листком бумаги.

Нет! Я категорически не понимаю, почему, имея целых две любви, как сказала Сатия, я сижу одна и мучаюсь от одиночества? Почему?!

Я со злости швырнула стилус на стол так, что он улетел с него на пол.

Не буду я ничего писать! Пусть они друг другу пишут, коль они такие бараны! Одинаково тупые и упрямые! Хм… А действительно, почему бы и нет? И помирюсь… заодно.

Эри

Так брать мне гитару или нет? Брать или не брать?

Я задумчиво поднял глаза к потолку.

С одной стороны, что я буду в этой экспедиции делать? Развлекать-то как себя буду? С другой стороны, грохну ее еще там. А точнее, мне ее грохнут. Вид моей охраны почему-то навевает подобные мысли. Если не случайно, то могут и специально сделать… Это же животные! Мстительные и беспощадные… Запросто невинный инструмент в жертву принесут… Своим мелкотравчатым амбициям. Хм. А не взять ли мне тогда… флейту? Точно! Как раз и поучусь играть. Да и спутницам наверняка будет полезно узнать, как тяжел и тернист путь начинающего музыканта. Всякие там гаммы, бесконечные повторения и заедания на одном и том же месте… Потом, у варг, кажется, более тонкий и развитый слух… Уверен, если я буду прилежно заниматься каждый день, им понравится!

Я хищно улыбнулся, представив картину: я с завывающей флейтой у костра и моя охрана с мученическими выражениями на лицах. Да, это будет забавно.

Флейту мне преподнесла Амалира в день прощания. Сначала это был длинный узкий футляр, обтянутый тонкой черной кожей.

— Прими, посланница богини, этот скромный дар от моего леса! — произнесла она, протягивая его мне двумя руками.

Амали в тот день была уже в роли правительницы. В парадных одеждах и с тонким серебряным обручем на голове. Малышка старалась изо всех сил выглядеть строго и важно, как положено всякой приличной владычице. Со стороны выглядела весьма презабавно, но никто из присутствующих на церемонии эльфов не позволил себе ни одной улыбки.

— Она очень старая, — сказала Амалира, когда я взял футляр, — сделана еще до войны…

Я, неудобно держа левой рукой футляр, правой открыл его неожиданно тугую крышку, подумав при этом, что всякие ящики дарят обычно открытыми, чтобы было видно содержимое… Открыл и глянул внутрь. Вау-у! Длинная серебряная флейта уютно лежала внутри на черном бархате. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это — вещь. Эксклюзивная, раритетная, сработанная истинным мастером. Обожаю всякие редкие штуки!

— На ней играли раз в год. В праздник первой листвы. Ее зовут Голос Леса, — произнесла Амали, глядя снизу вверх мне в лицо и стараясь понять, понравился мне подарок или нет.

— А как же твой лес? — спросил я. — Как же он… без Голоса?

— Ты вернешься, — без тени сомнения в голосе ответила она. — Вернешься ты, вернется и он.

— Хорошо, — улыбнулся я, — обещаю за это время попробовать вспомнить, как на ней играть…

— Вспомнишь, — убежденно сказала юная правительница леса, — ты ведь крылатая! Сейчас на ней сыграют для тебя песню «Прощание», и ты сама услышишь, какая она замечательная!