Златовласка

«Дорогая сестренка!

Не знаю, что мне делать с этим последним письмом от мамы. Как видишь, она снова пытается повесить на меня свои проблемы с папой. На этот раз – потому что он прекратил выплату алиментов. Я не знаю, какого черта ей от меня надо, действительно не знаю. Сам я живу на катере папы. Она что, хочет, чтобы я отправился к нему и потребовал, чтобы он снова начал платить алименты? Он наверняка вышибет меня с катера, а я не могу сейчас себе этого позволить, так как коплю деньги на обучение. Во всяком случае, Кар, я даже не уверен, что в этом случае согласен с мамой.

Он уже восемь лет как женат на Морин, у него другая семья и другая жизнь. Единственное, что его связывает с мамой, это чеки, которые он посылал ей каждый месяц. Прошлой ночью я долго беседовал с Морин. В основном о моей учебе, но и об алиментах тоже. Кар, это было очень тяжело для папы. Он работал еще больше, чем раньше, ходил на работу даже по средам, хотя это его выходной. Выключал телефон и занимался бумагами, до которых не мог добраться в течение недели.

Морин рассказала мне, что в прошлом году они только раз съездили в отпуск – в Монреаль на неделю. А ты знаешь папу, он любит ездить в отпуск. Но здесь он берет всего неделю, а ты знаешь так же, как и я, что прошлым летом мама провела шесть недель в Италии и на Рождество ездила в Австрию на две недели. По договору она получила двести тысяч долларов и имеет с этого капитала проценты. Если бы она их вложила во что угодно, она получала бы железные восемь процентов в год. Хотел бы я получать такие деньги, ничего не делая, а только оставаясь в живых. Кто-то наверняка страдает. Кар, но, во всяком случае, не мама, и я на самом деле думаю, что папа имеет полное право послать ее к черту. У него своя жизнь, и он хочет жить, не имея никаких связей с женщиной, о которой он даже не вспоминает.

Я хочу сказать, сестренка, что мама проделывает один и тот же номер уже в течение десяти лет, и в письме, которое я прилагаю, – все то же самое. Я безумно ее люблю и все на свете для нее сделаю, я действительно так чувствую. Но отчасти это из-за того, что она постоянно вселяла в меня чувство жалости к ней, разыгрывая безутешную престарелую одинокую женщину, а ведь ей всего сорок два! Я не знаю, что мне делать, Карин, действительно не знаю. Наверное, я позвоню ей и попрошу ее бросить все это и оставить наконец папу в покое, ради всего святого! Но с другой стороны, я боюсь, что она начнет кричать, а я всегда теряюсь, когда она в истерике. Сестренка, пожалуйста, прочти ее письмо и дай мне знать, что, по твоему мнению, мне следует предпринять. Возможно, я позвоню ей прежде, чем дождусь от тебя ответа, потому что ты же знаешь маму, она впадает в неистовство, как только ей кажется, что ею пренебрегают.

Целую, Майкл