Злейший друг

— В молодости, вы правы, у меня все числились друзьями, — усмехнулся отец Димитрий. — На то она и молодость. Позже круг общения сильно изменился, в него вошли в основном люди церковные. И терминология стала другая. Согласно ей дружба скорее называется любовью во Христе. Мирские связи переосмысливаются и приобретают более высокое и глубокое качество. Дружба эмоциональнее и поверхностнее. То, что я вспоминаю из юности, — это в основном разговоры, пересуды, рассказы. Не успеешь слова вымолвить, уже ловишь себя на мысли, что кого-то разбираешь по косточкам. И еще при этом твердишь себе: «Я не осуждаю этого человека, но…» Так что все мирские понятия — сомнительные. Когда я решил связать жизнь с церковью, сначала работал служкой, каждый день на всех службах, практически жил при церкви и ее жизнью. Никто из прихожан особо со мной ни о чем и не заговаривал, кроме как о событиях в храме. И ни о чем другом со мной невозможно стало говорить по определению. Это особый путь — полностью в церкви и на молитве. Думал я монахом стать, да не вышло… А вы как бы ответили на вопрос, с кем дружит священник?

— С другими священниками, — отозвался гость.

— Пожалуй. Мы общаемся с теми, кто с нами рядом, в той же церкви, — вот наш круг общения. — Батюшка вздохнул и внезапно резко сменил тему: — Нужно молиться, милый. Всем нам надо много молиться. Конец света близок… Все, построенное без Бога, однажды рухнет.

Приезжий осклабился злобно и некрасиво. Свет… Которого не было… Не было света… А что было-то?… Вразуми, Господи…

— Конец света? И вы туда же… Очередная белибердень. А если события развернутся в лучшую сторону? И до конца света, может, еще миллиард лет? Люди все-таки образумятся, повернутся от анархии к порядку, найдут деньги на науку. Вплотную займутся насущной проблемой экологии и как-то ее решат. Наладятся медицина и техника, изменится моральный уровень общества. И зашагает человечество вперед, и будет летать в космос, и на Марс полетит, и колонию на Луне создаст…

Батюшка провел рукой по седой бороде.

— Это, по сути, никак не противоречит вере. Вполне возможный вариант, и он — не против Бога. Но такое, к сожалению, маловероятно. Просто уже столько человечество натворило и дров наломало, что вряд ли Господь будет до такой степени к нам милосерден. Хотя будущее мы не в силах предсказать. Но в любом случае надо верить и молиться. А там — что Бог даст. Сказано ведь — две тысячи лет… Сколько лет нам еще осталось, милый? Вот посмотрите — пол вымоешь, а он тотчас грязный. Также и наши грехи. Откуда только берутся…

— А вы пессимист, отец Димитрий, — ухмыльнулся москвич. — Хотя верите в силу молитвы.

— Не просто в силу молитвы, — поправил батюшка. — Молиться, не творя в то же время добрых дел, — значит надеяться, что вырастет не посеянная тобой рожь. Да, Бог пожалеет тебя, но не заставит расти то, что ты не сеял. И суть молитвы не в том, что каждый чувствует, ее читая, а в том, как он живет между двумя своими молитвами, скажем утренней и вечерней. По плодам судится молитва, а не по переживаниям. Это сказал Феофан Затворник.

— Однажды в очередной раз какие-то больно умные «прорицатели» назначили конец света на одиннадцатое июля, — пробормотал гость. — Конечно, я ни на йоту не поверил, не принял это всерьез, как любой нормальный человек, но ситуация сложилась интересная. День рождения у меня одиннадцатого. Праздную, а друзья хохочут: «С днем рождения тебя! И заодно с концом света…» И еще, отец Димитрий… Реальный случай. В вагон метро вошел старик в экстравагантной одежде, со страшновато выкаченными глазами и длинной косматой седой бородой. Закружился и громовым голосом начал вещать на весь вагон, что через две недели, такого-то числа, наступит конец света. Молитесь, грешные люди! Но, говорил он, я понимаю, что за две недели далеко не все из вас сумеют собраться с духом на серьезную молитву. А вы не страшитесь: мы, наша организация, готовы вам помочь! Помолиться за вас! Поэтому дайте денег, кто сколько может, как пожертвование, и я запишу имя каждого, кто заплатил, и мы помолимся о нем и его родственниках. Некоторые люди, которых хорошо пробрала сия впечатляющая актерская игра, вид и голос старика, дали ему денег. Старикан все записал, сказал на прощание что-то пафосное и ушел из вагона. Очевидно, в другой. Прошло две недели. Конца света не произошло. О белобородом старике и его организации — ни слуху ни духу. И остается только гадать, сколько он и его коллеги за эти две недели успели собрать денежек…

Батюшка засмеялся. Незнакомец тоже. Его чай грустно остывал, никому не нужный.