Зло

Из ресторана Шорин вышел весьма довольный встречей. Кравцов, которому он вовремя наврал о беседе со Щелоковым, теперь будет землю есть, чтобы выполнить его просьбу. Что касается работы Ельцова, то место, которое он занимал в нынешней иерархии, было настолько ничтожным, что, будь воля Шорина, он бы оставил его учить пацанов боксировать на всю оставшуюся жизнь. В спорткомитет он решил даже не звонить, хотя свои люди у него там были. Лишат Юрочку прописки, и работа накроется.

Вечером он с Леной поехал ужинать в Дом литераторов. За их столом немедленно образовалась неплохая компания, и они прекрасно провели вечер. Ночевал он у Лены и проснулся утром совершенно разбитым. Этой бабе абсолютно нельзя давать пить перед сексом. Иначе она начинает звереть. А такие утехи ему не по возрасту.

Шорин вернулся домой, выпил валокордин и прилег в комнате, где стоял «прямой» телефон. Кравцов позвонил в двенадцать, как и договаривались. Шорин поднял трубку.

— Минуточку… Идите, — приказал он невидимому собеседнику, так чтобы Кравцов слышал, — и помните, Владимир Иванович, что справку эту будет смотреть лично Леонид Ильич… Слушаю, Толя, — сказал он в трубку, — ничего без начальника сделать не могут.

— Александр Михайлович, — голос Кравцова был крайне взволнован, — Ельцова прописали по личному указанию Юрия Михайловича. Я здесь поделать ничего не могу.

— Неужели сам распорядился? — севшим от волнения голосом спросил Шорин.

— Так точно. И его резолюция на заявлении.

— Ладно, Толя, ты в эти дела не влезай. Мы сами поправим молодого человека. Быть зятем Леонида Ильича не только почетно, но и крайне ответственно. Я свою просьбу снимаю. Будь здоров.

— До свидания, Александр Михайлович… — В голосе генерала послышалось облегчение.

Вот это номер! Когда же Юрка Ельцов скорешился с брежневским зятем? Неожиданный кульбит. Конечно, милиция против резолюции первого зама не пойдет. Воздействовать на «молодого человека», чтобы он отменил резолюцию, — невозможно. Наверняка дядька Ельцова, бывший начальник МУРа, когда-то пересекался с первым замминистра. А тот славен тем, что никогда не бросает старых приятелей в беде.

Вот здесь-то и заканчивалось эфемерное могущество Шорина. Если генерал-полковник узнает о его делах со своей женой, он от Александра Михайловича мокрого места не оставит. Значит, надо было звонить самому. Ох как не хотелось Шорину делать этого, но куда денешься. И он позвонил и униженно попросил о встрече.

Встречу назначили сегодня вечером на даче в Барвихе. «Мерседес» Шорин оставил дома, поехал один, без шофера, на скромных «жигулях»-«шестерке».

Дача самого была обнесена официальным зеленым забором, с проволокой сигнализации по гребню. Шорин подъехал к воротам. Из КПП вышел прапорщик-чекист в пропотевшей рубашке.

— Документы.

Шорин протянул удостоверение МВД, в котором значилось, что он — консультант министра.

— Ждите, — сказал прапор и скрылся в будке.

Через несколько минут он появился, протянул документ и сказал:

— Машину поставьте на стоянку. Вас ждут.

То, что ему не дали въехать на территорию, сразу поставило Шорина на место. Исчез барственно-номенклатурный деятель из дорогого московского ресторана.

Через проходную шел человек мелкий, незначительный, которого и не видно-то на фоне этого государственного благополучия.

У входа на территорию, в самом начале посыпанной желтым песком дорожки, Шорина ждал помощник Матвея Кузьмича, высокий человек с лицом альбиноса. Он не протянул руки, не здороваясь, процедил всего два слова:

— Ждет. Прошу.

По тропинке, якобы заросшей, а на самом деле искусно выполненной художником-садоводом, они двинулись к беседке, построенной в стиле старых дворянских интерьеров. Тропинка эта, березовая аллея, беседка создавали иллюзию декорации к чеховскому спектаклю.

Матвей Кузьмич сидел в беседке в кресле-качалке в ярких заграничных шортах, его сухие крепкие ноги теннисиста были покрыты рыжеватыми волосами. Он пил чай, в пепельнице дымилась трубка.

— Иди, Леша, — сказал он помощнику.

Когда тот ушел, он выдержал паузу и предложил Шорину сесть.

— С чем прибежал, Саша? Чем порадуешь?

— Дело в том… — начал Шорин, но Матвей Кузьмич перебил его.

— В том дело, — усмехнулся он, — что ты своей поблядушке Ленке пообещал сгноить ее бывшего мужа. Так?

Шорин молчал.

— Молчишь. Тогда слушай дальше и запоминай. Ответь мне, какую опасность для нас представляет этот человек? Тогда я тебе отвечу: никакой! Понимаешь?

— Но вы же читали его статью? — попробовал перебить Матвея Кузьмича Шорин.