Зло из глубины веков

Когда же ты полностью свяжешь себя со мной, – тут голос Убыра снова стал величественным, – ты станешь ещё сильнее, потому что я подарю тебе это.

С этими словами в руках у него непонятно откуда, – Амира была готова поклясться, что Повелитель подземелья в те мгновенья ниоткуда её не доставал! – появилась свисавшая на тонкой золотой цепочке, изящно выполненная неизвестным ювелиром крупная, прозрачная бриллиантовая слеза.

– 

Этот магический кулон я пронёс через столетия специально для той, кому начертано судьбой стать мне верной подругой. Стало быть, для тебя. Сила его в том, что за века, проведённые у меня на шее, он впитал в себя часть моего могущества, и когда он окажется на тебе, никто во всём мире не сможет ни морока на тебя навести, ни мысли твоих прочитать. Кроме того, как только ты его наденешь, ты овладеешь и множеством других, не меньшей силы, способностей, потому что тебе в тот же миг подчинится вся сила этого камня, а она немалая. Наденешь же ты его тогда, когда станешь моей на все, как говорят ныне кровавые, сто.

– 

А пока его у меня нет, что-нибудь сможет мне помешать? – спросила Амира, внимательно, хоть и всё ещё очень его боясь, посмотрев на своего жуткого собеседника.

– 

Помешать чему? – вначале не понял тот.

– 

Ну… Вытащить из тебя кол.

– 

Так ты согласна? – взгляд Убыра отчего-то стал недоверчивым.

– 

А почему бы мне не согласиться?

– 

Я просто этого опасался. И, не скрою, опасаюсь до сих пор. Чего ради тебе соглашаться мне помогать, когда мои рабы недавно убили твою мать?

– 

Ты знаешь и об этом? – ахнула Амира, широко раскрыв вмиг снова переполнившиеся ужасом глаза, в которых тут же заблестели слёзы.

В памяти девушки, благодаря только выданному Убыром, мгновенно всплыло вновь – её любимой мамочки больше нет!

– 

Я же тебе говорил, что всё, что мне нужно знать, я вижу во снах, – грустно усмехнулся в ответ Убыр. – Я как раз перед твоим приходом немного вздремнул…

– 

Мне и вправду жаль, что так получилось, – тут же, словно спохватившись, что говорит совсем не о том, о чём в те мгновения стоило сказать, резко изменил он направление своих слов. – Кто бы мог подумать, что этот олух прицепится именно к тебе! Мне ещё повезло, что он не убил тебя!

– 

А почему же ты не позаботился об этом, когда тебе приснилось, что я родилась?! – в голосе Амиры отчётливо послышалась злость. – Почему тебе было не запретить тогда твоим, как ты выражаешься, олухам даже приближаться ко мне и моим родственникам?!

– 

До последнего времени в снах своих я не видел, как тебя можно найти. Я только знал, что ты родилась, и был уверен, что если тебе написано на роду стать моей спутницей, с тобой ничего не случится.

Внезапно их разговор был прерван какими-то, раздавшимися у стены подземелья, как раз в том самом месте, где из неё не так давно в грот вышли Амира со Степаном, звуками. Моментально обернувшись, и Убыр, и его невольная гостья в тот же миг увидели там какого-то субъекта в очень потрёпанной одежде, шорох лохмотьев и шумное сопение которого и привлекли только что их внимание.

– 

Сафад?! – в голосе Убыра послышалось удивление, к которому сразу же оказалось примешано ещё и какое-то, непонятное Амире, торжество.

– 

Повелитель! – в ту же секунду изогнулся в глубочайшем поклоне вошедший.

– 

Сафад… – уставился на него хозяин усыпанного сокровищами подземелья, в задумчивом жесте обхватив подбородок пятерней правой руки, локоть которой оказался устроен в ладони левой.

– 

Набегался? – где-то через минуту спросил он у появившегося там оборванца, и теперь в его голосе зазвучали металлические нотки.

– 

Прости, о Повелитель, – жалобно залепетал незнакомец. – Умоляю, прости!

– 

Я давно за ним охотился, – повернулся Убыр к недоумевающей Амире. – Уже почти два века назад он переродился в мои рабы, но всё это время отказывался мне покориться. Всё бегал, прятался. И вот, наконец, добегался. Кто поймал тебя?

С последними словами Убыр снова повернулся к дрожавшему перед ним, только названному Сафадом, типу.

– 

Меня нашёл Ваш, о Повелитель, первый помощник, Ваша правая рука Степан, что обитает со своими приближёнными здесь, в этом огромном городе. Нашёл ещё три ночи назад и сразу же велел идти к Вам, да только, видно, не рассчитал силу своего, наложенного на меня, морока! Морок тот и меня сюда привёл, и Лоцра успокоил, а вот на то, чтобы провести меня через стены Ваших, о Высочайший, покоев, оказался слабоват.

– 

Морок Степана, слабоват? – ядовитым голосом переспросил Убыр.

– 

Не хочу ничего сказать против Вашего преданного раба Степана, – тут же ещё больше залебезил державший перед Убыром ответ оборванец, – но ведомый его мороком, я пробирался сквозь толщину Ваших стен всё это время!

Сказав это, он всхлипнул и тяжело вздохнул. Убыр же, с лицом, не предвещавшим ничего хорошего, стал подниматься с дивана.

– 

Это не морок Степана оказался слабоват, – голос Повелителя стал устрашающ, – это просто в тебе слишком мало нашей, присущей каждому другому, сути! Вот почему Степан не рассчитал силу своих, наложенных на тебя, чар!

– 

О, Повелитель, – дрожавший перед Убыром несчастный грохнулся на колени.

–