Зло из глубины веков

Довольно заезженный комплимент, – всё с той же ухмылкой процедил ему вслед Степан, да только Руслан, ускорив шаг, его уже не слышал.

«Сранно, что он своим всё подавляющим мороком не заставил меня привести к нему Амиру. Наверное, просто издевается! Играет, как кошка с мышкой.» – с беспокойством подумалось Русу, захлопывающему за собой входную дверь Амириной квартиры. А ещё через несколько мгновений его уже скрыли за собой сомкнувшиеся у него за спиной створки автоматические двери лифта.

· · ·

Руслан уже больше часа стоял в холле подъезда, «уговорив» консьержку не обращать на него совершенно никакого внимания, дожидаясь прихода отца Амиры. Последнего он совсем не знал, и потому бабушку-консьержа пришлось «попросить» ещё и о том, чтобы она как-нибудь на него указала, когда тот войдёт.

Всё это время Руслан очень боялся, что о задуманном им Степан догадается, ведь предводитель общины упырей был отнюдь не глуп. Впрочем, в намерениях Рус это всё равно ничего бы не изменило, и потому он оставался терпеливо ждать в подъезде Амириного папу.

Когда тот вошёл, Руслан, как только его увидел, понял, что это именно он. Консьержка даже ещё не успела никак на него показать. С кожаным портфелем в руках, – Амира, помнится, говорила, что папа у неё был адвокатом, – в очках, с усами и бородкой на испанский манер, он и выглядел точно так, как Мира его описала. А тут ещё присущее теперь Русу упырское чутьё. Надо думать, благодаря последнему Степан недавно «вычислил» маму Амиры, если, конечно, он встретил её здесь, в подъезде. При мыслях о последней у Руслана снова невыносимо защемило в груди. Хоть сердце его с некоторых пор и не билось. Сволочь, сволочь, сволочь этот мерзкий Степан!

Проходя мимо консьержки, уже показывающей на него Руслану глазами, отец Амиры, как, наверное, уже тысячи раз до этого, с вежливой улыбкой ей кивнул, проговорив: «Добрый вечер!» и сразу же направляясь к лифту. И тут его глаза наткнулись на Руслана. Это было последнее, что он осознанно в те мгновения увидел. Резко остановившись на месте, словно натолкнувшись на невидимую стену, и посмотрев на Руса уже совершенно иным взглядом, в следующий миг он круто развернулся на месте и своей обычной поступью направился назад на улицу.

– 

Вот и молодец, – едва слышно пробормотал ему вслед Руслан, пока не идя за ним следом.

Он отправил отца Амиры к её бабушке, «велев» ему, на всякий случай, пойти туда окружными путями. Внучка и бабушка обе находились в квартире последней в благодушном и совершенно беззаботном расположении духа, даже не допуская мысли о том, что с их близкими что-то не так, и теперь, благодаря только что наложенному Русом и на папу Амиры мороку, там должно было стать одним беззаботным и благодушным больше.

Сам же Руслан вышел на улицу только с пол-часа спустя, когда в подъезд уже и вошло, и из него вышло какое-то количество народу, пытаясь сбить с толка наверняка наблюдающего из окна за подъездом Степана. Тоже сразу же направившись совершенно в другую сторону, нежели ему нужно было идти, и обойдя вокруг дома, Руслан собрался подойти к подъезду бабули Амиры совершенно с другой стороны, для чего ему пришлось описать внушительную петлю по дворам соседних домов.

· · ·

В квартире Амириной бабушки царила атмосфера спокойствия и полнейшего благополучия. Бабуля с благодушной улыбкой хозяйничала на кухне, где в духовке у неё уже подрумянивалась наполнявшая всю квартиру аппетитнейшим ароматом яблочная шарлотка. Папа Амиры, уютно и беззаботно устроившись в одном из кресел в гостиной, смотрел телевизор, даже не думая, что обычно в такое время он бывал у себя дома, с дочерью и женой. С дочерью и женой… В голову ему совершенно не приходило, – да и как такое могло туда прийти?! – что его любимой жены больше нет. Равно как и Амире, которая весело болтала с Русланом, не могло прийти то же самое относительно её любимой мамочки.

Русу было очень тяжело смотреть на беспечно улыбающуюся недавно спасённую им девушку, понимая, что придёт на смену её веселью, когда она узнает, что совсем недавно случилось с её любимой мамой. Он никак не решался рассказать ей о горе, принесённом ей, её папе, бабушке мерзким упырём. Ну как, как он мог «выложить» всё это Амире, этой милой доброй девушке, которая смотрит на него так доверчиво, несмотря на всё то, что она о нём знает?! Да и её отцу, простому беззлобному человеку, который наверняка уже соскучился по своей жене, вдруг взять вот так и рассказать, что её уже нет в живых! А бабушке то же самое о её дочери, чтобы тут же увидеть, как её добрые, такие же карие, как у Амиры, глаза переполнятся слезами горя?!

Что же ему было делать? Рано или поздно, они ведь всё равно об этом узнают! Узнают, а значит смысла всё это скрывать не было никакого. Подумав об этом, Руслан, до боли сжав кулаки, поднял глаза на Амиру. Поднял и увидел её красивые глаза, так доверчиво на него смотрящие, что он едва не застонал от нестерпимой душевной боли.

– 

Амира, – только-то и смог проговорить он в следующее мгновение.