Зло, которое творят люди

Повернув к въезду на предприятие Вольтолини, он увидел в зеркало заднего вида, как преследователи проехали мимо по главной дороге. Они проверят обе стороны дороги, чтобы быть уверенными, что не потеряют Франческу со спутником, когда те будут возвращаться. Разумеется, при условии, что Джерри им это позволит, а это не входило в его намерения.

Когда они вылезли из машины, им навстречу вышел Паоло Вольтолини. Брат Джады разменял пятый десяток; этот лысый мужчина, обладавший мускулистым телосложением и выдубленной солнцем кожей, напоминал ковбоя. Когда они шли к офисам по лабиринту бетонных складов и стальных силосных башен, он указал на окрестные поля.

– Это не та кукуруза, которая растет у вас, – с сильным северным акцентом сообщил он. – Она называется «крестоносец». В семнадцатом веке мы были первыми в долине, кто начал ее выращивать, а затем она выродилась. Мы проделали огромную работу, чтобы восстановить сорт.

В его голосе звучала гордость. Всюду висели сухие початки, и Паоло взял один из них. Зерновки были более янтарными и заостренными, чем у классической кукурузы.

– Теперь это превосходный продукт… Вы любите поленту, госпожа адвокат? – осведомился он.

– Да, время от времени… – ответила Франческа.

– В таком случае я подарю вам мешок муки. Напомните потом. И вам тоже, синьор… – Он вопросительно взглянул на Джерри.

– Джерри. Благодарю. Полента – мое любимое итальянское блюдо.

– Потому что вы араб, верно? Я понял по акценту.

– Салам алейкум.

Офис представлял собой квадратный сборный дом, охраняемый цепными овчарками, которые зашлись неистовым лаем, когда Франческа и двое мужчин проходили мимо со стаей. Собаки Джерри держались вокруг него, и ни одна из них даже ухом не повела в сторону цепной охраны.

– Вы хорошо их выдрессировали, – заметил Вольтолини. – Хотя, судя по их шрамам, они учились на собственном горьком опыте.

– Эти раны нанесли им не собаки, – произнес Джерри.

Он наклонился к истекающей слюной маремма-абруццкой овчарке, рвущейся с цепи.

– Осторожно, укусит! – встревоженно предостерег Паоло.

Франческа уже видела своего спутника с растерзанным лицом, но овчарка тут же перестала рычать, и Джерри погладил ее по голове, заставив радостно завилять обрубком хвоста.

– Я оставлю вас двоих поговорить, ладно? Если синьор Вольтолини не возражает, я устрою себе небольшой обзорный тур.

– Конечно, пожалуйста, – ответил Паоло, который немного огорчился, увидев, что его чемпиона так легко приручить. И обратился к Франческе: – Ваш друг – своеобразный человек.

– Никогда не замечала… – отозвалась она.

Вольтолини провел ее в свой кабинет, обставленный старой фермерской мебелью. На стенах висели фотографии кукурузных полей, портрет папы Иоанна, старинное ярмо и маленький алтарь с фотографией Джады и электрической свечой. Девушка так походила на Амалу, что у Франчески сжалось сердце. Вольтолини объяснил, что Джаду удочерили в двухлетнем возрасте, но она так и не смогла вписаться в окружение из-за цвета своей кожи. Когда она пропала, злые языки даже утверждали, будто она сбежала с каким-нибудь марокканцем.

– Мы, ее семья, не сомневались, что с ней что-то случилось, но она была совершеннолетней, и карабинеры ограничились рассылкой ориентировки.

– И как вы поступили?

– Сели в машину и поехали в Кремону, затем на вокзал… Наматывали круги по окрестностям, пока через несколько дней после наводнения не обнаружилось ее тело. – Вольтолини повертел в пальцах ручку с эмблемой агросеменной компании. – Послушайте, по правде говоря, когда мне позвонили из вашей конторы, я ничего не знал, но потом поискал ваше имя в Интернете и прочел о вашей племяннице. Я хотел сказать вам, что мне очень жаль.

– Спасибо.

– Но мне хотелось бы знать, какое отношение это имеет к моей сестре.

Франческа вспомнила слова Джерри.

– Я общалась с людьми, пережившими опыт, подобный моему. Чтобы… не знаю… как-то уложить все это в голове. Мы до сих пор не получили об Амале никаких вестей, а ведь нет ничего хуже ожидания, – слегка стыдясь, ответила она.

– В нашем случае ожидание длилось десять дней, которые показались нам вечностью. И к сожалению, закончилось оно плохо. – Он улыбнулся. – Но я уверен, что вам и вашей семье повезет больше.

– Надеюсь, что так и произойдет. Еще раз спасибо.

– Не благодарите. Можете спрашивать о чем пожелаете. Я к вашим услугам.

Пока Франческа слушала откровения Вольтолини, Джерри, принюхиваясь, пересек просторный двор. Сквозь пыльный душок зерна пробивался аромат дикорастущего тимьяна и едва уловимые запахи хвои и стоячей воды, доносившиеся с гор, чьи склоны виднелись за плоскими крышами. Его поразило, как сильно меняется итальянский пейзаж всего за несколько километров. Он этого не помнил.