Зло побеждает зло

Не видно богатства и со стороны "Kinderluftballons". По прикидкам к осени 1930 ее цена едва ли превысит семьдесят тысяч марок. Ведь ничего по-настоящему оригинального у нас нет. Итого, при большой удаче, мы получим "за все" где-то около тридцати тысяч долларов. Роскошный куш по меркам Марты, половины ей с запасом хватит на обустройство где-нибудь в Балтиморе. Но для разворота истории СССР на новый путь - смешные гроши.

В отчаянии я пустился во все тяжкие. Снял на час студию звукозаписи и без лишних свидетелей нарезал на пластинку "The Great Pretender" и "Wind of Change" с диска "величайших хитов". Продюсер вежливо выслушал, покивал головой и пообещал связаться со мной позже. На лице ясно читалось: "как же меня за..али любители безумной какофонии!".

Следующим ходом перепечатал и отправил в издательство случайно завалявшийся на флешке телефона "1984" Оруэлла. Получил в ответ чуть прикрытое политкорректными оборотами пожелание "засунуть свой скотский новояз в самое глубокое дупло и никогда оттуда не вытаскивать".

Заняться бы пиаром и рекламой, нанять переводчика, стенографистку, машинистку, адаптировать под текущую реальность кучу текстов или треков. Завести серьезное аналитическое издание. Ни грамма не сомневаюсь, на этом пути меня ждет изрядный успех. Но... "Kinderluftballons" жрала время почище чем юристы - деньги. Частенько мы с Мартой добирались до кровати ближе к ночи и просто засыпали рядом друг с другом.

Казалось, весь мир ополчился против. Обстоятельства настойчиво толкали на легкий путь: что если история вообще неизменна, а любая попытка заранее обречена на провал?

Все изменил давний знакомый, господин Ларионов.

Нет, он не вскрыл инкогнито герра Кирхмайера - а всего лишь совместил высказанную мной идею по забросу антибольшевистской пропаганды в Ленинград с моими же воздушными шарами.*** Вернее сказать, изделия из латекса он заказал свои - побольше, погрубее, не такой вычурной формы. В дополнение к ним запустил в мелкосерийное производство примитивный механический таймер, способный по истечении заданного времени "отпустить ниточку".

Остальное оказалось делом техники. Выждав подходящий ветер, бравый капитан вышел из Териоки поближе к Кронштадту на какой-то каботажной шаланде. С ее борта он и запустил в сторону Ленинграда аж три сотни летающих спам-боксов, каждый чуть менее фунта весом.

Уже через час чекисты в панике метались по улицам северной столицы - с пустого неба тут и там нескончаемым потоком валились листовки. Небольшие, размером с игральную карту, они были напечатаны с двух сторон на тонкой, но прочной водоотталкивающей бумаге; по верхнему краю шло яркое трехполосие российского флага. Небывалое зрелище привлекало каждого - прохожие гонялись за бумажками как за дорогими подарками. Заполучив в свои руки - с удивлением рассматривали табличку "сравнение цен и заработков за границей и России", хмыкали над объяснением "у большевиков кончается царское золото, теперь ради мировой революции будут грабить своих", задумывались над прогнозом "скоро грядет страшный глад".

Своего читателя нашла хорошо если сотая часть из четверти миллиона отправленных прокламаций. Жалкие крохи для миллионного Ленинграда. Однако слухи и пересуды быстро превратили досадный для властей перформанс в событие большой политики.

Уж очень острый подобрался момент.

Разверни Ларионов свою программу на пару лет раньше - граждане СССР над ним бы только посмеялись. Личные письма не досматривались вообще, а зарубежная пресса была доступна по подписке любому и каждому.**** Цензура спорадически выхватывала с почты лишь откровенно антисоветские материалы. И то, на мой взгляд, напрасно - члены Политбюро собачились друг с другом на страницах "Правды" пуще чем с бывшими врагами. Да и поездки за рубеж выходили относительно доступными, или, по крайней мере, казались таковыми. Хотя на практике через проверку в ГПУ и поручительство двух граждан СССР***** проходили далеко не все.

К 1929 году правила жизни в социалистическом мирке изменились кардинально. Ввоз новой периодики запрещен полностью, старые газеты и журналы старательно вычесаны из библиотек. Научная и техническая литература ограничена самыми далекими от политики темами. Частная переписка поставлена под негласный, но тотальный контроль. Информационный колпак надет настолько плотно, что даже руководители высшего звена получают свежие мировые новости исключительно через идиотский еженедельный дайджест.****** Немотивированный выезд за пределы страны перешел в разряд пустых фантазий, для пересечения границы требуется санкция на уровне одного из девяти крупнейших обкомов партии.