Зло побеждает зло

Китай успел прогуляться по обоим веткам развития. Результат известен любому школьнику 21-го века.

Допив для храбрости бокал недурного совиньона, я попытался встрять в дискуссию:

- Товарищи, не лучше ль, вместо разговоров о будущем, уже сейчас поднять советских, озлобленных коллективизацией крестьян на борьбу против сталинистов-термидорианцев?

- Тут у нас расхождений никаких нет, - лидер гостей дрогнул тонким безноздрым носом. - Вместе с тем...

- Стравить между собой врагов революции, что может быть лучше! - подхватил самый младший из французов, чернявый красавчик лет двадцати с обиженными губами.

- Как это врагов? - удивился я.

- Не спорю, в нашем деле хороши любые средства... - попробовал продолжить лидер.

Однако красавчик его опять прервал:

- Если бы знать как!

- Мы уже довели тираж "Бюллетеня оппозиции" до трех тысяч экземпляров,****** - заметил Троцкий. - Разосланы сотни писем, в Европе поддержка нашей позиции ширится день ото дня.

- Плебисцитарное окружение Сталина не дает возможности для более глубокого вмешательства, - наконец-то закончил мысль старший из французских гостей.

О чем они вообще говорят? Пытаясь нащупать реальность, я недовольно пробормотал:

- Разве нет иных вариантов?

- Вне всякого сомнения! - меня пронзил взгляд синих, безнадежно уверенных в своей силе глаз вождя. - Comme on le sait, политика есть искусство возможного. Поэтому мы неустанно призываем советское руководство отступить с позиций авантюризма по крестьянскому вопросу. Как можно раньше и в как можно большем порядке. Но, нужно особо отметить, сейчас и только сейчас!

- Право, вы меня совсем запутали!

- Ты же прекрасно все сам понимаешь, - бывший наркомвоенмор позволил себе снисходительную улыбку. - Крестьяне наши самые страшные классовые враги, не повредит, если какие-нибудь десять миллионов из них будут уничтожены. Пока мужик, наш смертельный враг, нас не проглотил, мы должны его навсегда как следует взнуздать. Коллективизация - прекрасное средство укротить мужика, он должен либо войти в колхоз, либо быть навсегда обезврежен.*****

Это что же выходит? Монархисты, с их коронным призывом пороть быдло на конюшне, на поверку чисто гуманисты? Нет, с теорией я не спорю, на скудных почвах нечерноземья частник суть самоед, в смысле - ничего не производящий и ничего не потребляющий экономический балласт. И угрозой естественной парцелляции из трудов Василия Шульгина я проникся в достаточной мере. Даже не спорю, что без крупных агропромышленных хозяйств России никак не обойтись. Но черт побери, они же люди! Живые люди, а не поленья для паровоза прогресса!

Злость подняла меня на ноги.

- Знаешь как сделать лучше? - осклабился лидер французов.

- Да пошел ты нах..й! - крикнул я ему в лицо. Надеюсь, этот фанфарон не знает русского. Ведь в сущности, обидные слова сказаны совсем другому человеку. - Обойдусь. Без. Диванных. Вояк.

Вышел в тишине.

- Леша, Постой! Куда же ты? - расстроенный Троцкий догнал меня в холле.

- В Россию, куда же еще?

Стоит ли вообще говорить с человеком, только что оправдавшим убийство десятка миллионов? Пусть он единственный стратегический союзник?

- Один?! - опешил бывший наркомвоенмор.

- А есть варианты? - зло фыркнул я в ответ. Махнул рукой в сторону столовой: - От этих болтунов для России не будет никакой пользы, один только вред.

- Поднять народные массы всего мира на дыбы под нашим знаменем...

Где-то глубоко внутри, я все давно решил, но никак не мог решиться. И вот теперь мысль вошла и утвердилась. Надо убить Сталина, убить и не думать, что будет потом. Хотя по совести, и этого большевика-ленинца не мешало бы отправить следом...

- Просто убью его, - я коротко оборвал вождя.

- Кого его?! Погоди, неужели... Сталина?! Невозможно! Тебя непременно схватят и расстреляют!

- Что с того? - деланно ухмыльнулся я. - Нельзя выиграть, ничего не поставив на кон.

- Les jeux sont faits; rien ne va plus.******* - голос Троцкого сломался. - Будь я лет на тридцать моложе!

- Иногда и жизнь не такая великая цена.

Никогда не думал, что дойду до эдакого мелодраматического пафоса.

Зато "второй после Ленина" явно знавал драмы помасштабнее. Посему к деталям он перешел с неожиданной стороны и без малейших сантиментов:

- Артефакт из будущего оставишь?

- Возьму с собой.

- А если...

- Будет маленький шанс выжить, - не стал лукавить я.

- Леша, как можно? Невообразимый риск! Разбить или потерять это устройство, невосполнимая утрата!

- Сделаны фотокопии, - беспечно отмахнулся я. На фоне решения убивать подобные мелочи казались мне сущей безделицей. - Если что-то со мной случится, они уйдут в мир через надежного человека.

- Однако! Однако... дьявольски предусмотрительно!

Тут Троцкий основательно задумался. Я даже успел, плюнув на вежливость, натянуть пальто, уже взялся за шляпу, когда он продолжил:

- Нельзя одному отправляться в такой вояж, вернейшее самоубийство. Но я точно знаю, кто тебе поможет. Блюмкин! Помнишь такого?