Зло против любви

– Это дело принципа, я должен…– от окна донеслись знакомые смешки, и я оборвал фразу на полуслове.

Этих мелких хулиганов тут только не хватало!

– А ты сделай вот так…– младший из них смачно облизнул ладонь, и дунул, посылая мне своеобразный воздушный «поцелуй».

–…И она сразу поймет…

–…Что ты полный придурок! – закончил за него его брат-близнец Ромр.

И они мерзко заржали в две глотки.

– А, впрочем, она уже знает об этом! – сквозь смех добавил Сторм.

Его брат, тем временем, спрыгнул на пол и начал имитировать битье головой об пол, дрыгая откляченным задом.

– Убирайтесь отсюда! Иначе уши оборву и к задницам приставлю! – я угрожающе метнулся к ним.

Со смехом они сиганули из окна, чтобы удар сердца спустя взмыть в небо двумя мелкими юркими черными ящерами.

Близнецы сделали пару крутых виражей, а потом, отлетев на безопасное расстояние, растянули в небе транспарант с картинкой того самого горшка и подписью: «Ты разбила мне сердце!»

Я заскрипел зубами, и все же не выдержал – сиганул следом за ними.

Растяжку мелкие поганцы тут же бросили, кинувшись в рассыпную.

Ну, держитесь, засранцы! Сейчас я вас поджарю!..

Гонял я их не меньше часа, и хвосты таки обоим подпалил.

Довольный, и чуть остывший, я вернулся в свою комнату.

Тут же мне навстречу шагнул не на шутку взволнованный брат:

– Наконец-то! Скорее, нужно спешить! Мама в коме. На ее теле характерные следы от кристалла душ, а рядом – остаточные следы варовского портала. Отец слетел с катушек, и уже на пол-пути к их континенту!

Я замер лишь на один удар сердца, а потом снова взмыл ввысь.

Наследник последовал вслед за мной…

Пулло.

После того, как вернулся в пятиединый мир, первым делом отправился в святилище.

Увы, был только одни бог, которого я мог попросить о помощи.

В божественных делах даже самые могущественные из смертных бессильны, так что ни о какой гордости не может быть и речи. Да и нет ее у меня… Если ради возвращения Ари придется унизиться, я пойду на это без раздумий.

– Мой бог, взываю к тебе! – нож в моей руке опустился, перерезая горло жертве.

Тело забилось на алтаре в предсмертной агонии. Кровь потекла по специальным желобкам в белом мраморе, заполняя рисунок из борозд на полу.

Вот процесс завершился, и в центре вспыхнул столб ревущего пламени.

Тайком я облегченно перевел дух. Первая часть дела позади. Он пришел.

– Наконец-то ты взял копье в свои руки! Я уже заждался. Но ты не прошел церемонию по всем правилам…– последняя часть фразы знакомо вдавила в пол, недвусмысленно намекая на недовольство божества.

– У меня мало времени,– кратко ответил ему я.

Какое-то время Уо молчал, сканируя мою память.

– Я разберусь с этим,– коротко бросил бог.

Меня затопила волна радостного облегчения – в помощи он не отказал.

– Но церемонию пройдешь, как положено, и чтобы никаких копий на троне! – угрожающе прорычало божество.

Пламя опало, а потом и вовсе погасло.

Я остался доволен тем, как все прошло.

Отделался малой кровью, все могло быть намно-ого хуже.

Скорее всего, гнев Уо был перенаправлен на неведомое божество, затеявшее свою игру. Ему я искренне не завидовал. Зря он это затеял. Ой, зря…

Чуть больше часа спустя.

Сопровождаемый копиями, шасс вполз в гостевую комнату моей резиденции.

– Я вс-с-се узс-с-снал,– сказал он, склоняя голову.

– Зс-с-смеелюды ни при чем.

– Я знаю, уже выяснил это, пока тебя не было,– равнодушно ответил я, разглядывая содержимое бокала в своих руках.

Копия жены, сидящая на моих коленях, вложила мне в рот сладкую ягоду.

Я облизнул ее пальцы. М-м…

Хвост шасса дернулся, но Шеграсс промолчал.

– В таком с-с-случае, не хочеш-ш-шь ли узс-с-снать пос-с-следние новос-с-сти зс-с-смеиного континента? – предложил он.

Я уже знал, что он попросит у меня взамен.

– Клятва правды и неразглашения,– спокойно сказал я.

– Взс-с-саимная,– с готовностью отозвался змеелюд.

С деловым мужчиной и разговаривать приятно – понимаем друг друга с полуслова.

Когда с клятвами было покончено, хвостатый выложил обещанные сведения.

Да, за такую информацию не жаль потраченных усилий.

Услышанное было еще одним косвенным доказательством того, что к пропаже душ змеелюды не имели никакого отношения. Времени и сил у тех из них, кто теоретически мог все это провернуть, просто не было.

Я также выполнил свою часть сделки – рассказал Шеграссу о том, как узнал о невиновности шассов и варов.

Змей присвистнул.

– И ты отпус-с-стил повелителя? Он же зс-с-сатаит зс-с-сло!

В ответ я только равнодушно пожал плечами:

– Это же повелитель, он всегда и на всех таит зло, не на тебя, так на твоего дедушку. Натура такая.

Шеграсс в задумчивости свил хвост кольцами.

В чем-то он был прав, ведь стереть повелителю память нельзя, как и взять под ментальный контроль.

Что же мне тогда оставалось? Убить его? Так Ари мне этого не простит, а точнее, не простит повелительница, а вслед за ней и ее дочь.

А если заменить его копией – Уо будет ворчать. Да и как представлю, что тогда придется … мамочку моей несравненной…

Даже для такого негодяя, как я, это уже слишком!

Не говоря уже о том, что жизнь повелителя – это смертная тоска.