Зло с небес

– Красавчик, ничего не скажешь, – вздохнул Феннелли. – Одна из самых первых моделей, построен в тысяча девятьсот восьмидесятом году. Каркас, стрингеры, нервюры – все это в относительно неплохом состоянии, хотя десять лет эксплуатации в тропическом климате не могли не сказаться на нем. Но все еще стоят его “родные” двигатели RB211, поэтому грузоподъемность на десять процентов меньше, чем с новыми – J19D или CF6. Но для полетов вполне пригоден. Кстати, вам полагаются комиссионные. Кто будет заниматься лакокрасочными работами?

– Какими работами?

– Лакокрасочными, – сказал Феннелли. – Ваши представители сказали, что первым делом перекрасят его. Куда вы собираетесь поставить его на ремонт? Знаете, мы готовы взять эту работу на себя. Поверьте, у нас есть все необходимое, ваши заказчики останутся довольны. Конечно, мы сделаем некоторую скидку. Подумайте о нашем предложении, мистер Лейк.

Идиоты, мысленно выругался Лейк. Оба, Казье и Таунсенд, только они могли послать сюда ребят, не Умеющих держать язык за зубами. У Лейка были на примете четыре предприятия, с одним из которых он собирался заключить выгодный контракт н” отделочные и покрасочные работы: Литтл-Рок в Арканзасе, Салива в Канзасе, Портсмут в Нью-Гемпшире для Ньюарк в Нью-Джерси. Там самолет не привлек бы виимания властей. И вот – предложение от Феннелли, которому Лейк не доверял.

– Боюсь, мистер Феннелли, этот вопрос будут решать заказчики, – сказал Лейк. – Разумеется, я сообщу им о вашем желании.

Когда четырехместный самолет, зафрахтованный вместе с пилотом, вылетел в Лос-Анджелес, Лейк облегченно вздохнул.

– Тед, немедленно свяжись с экипажем, который наняли на этот транспортник, – приказал он. – Скажи, чтобы впредь они помалкивали, когда их не спрашивают. С удовольствием посмотрю, как Казье разберется с ними. И скажи...

– Гарольд, по-моему, радиотелефон не совсем подходит для таких переговоров, – перебил его Фелл. – На телефонную станцию сигнал будет передан в ультракоротковолновом диапазоне – его можно будет поймать на обычном тридцатидолларовом приемнике.

– Разве мы не пользуемся декодерами, когда разговариваем по городскому телефону?

– Да, но на радиоволне декодер может не сработать.

– Эта штука стоит больше тысячи долларов, почему она вдруг должна забарахлить? – с раздражением спросил Лейк. – Мне нужно связаться с банком, чтобы приостановить выплату денег по контракту с Феннелли, нужно убедиться в том, что мои люди в филиале “Юнивесл” и в “Уортинггон энтерпрайз” не сидят сложа руки. Если Феннелли решит выйти на связь с ними, я должен знать об этом. Давай, Тед, набирай номер.

* * *

Лассен сидел в кресле “Пайпер-Чейни 11” и смотрел в иллюминатор. Было душно, и он расстегнул еще одну пуговицу сорочки. Внезапно загорелась лампочка на радиотелефоне. Он надел наушники, нажал кнопку с надписью “СПЕЦ. СВЯЗЬ” и подождал, пока аппаратура синхронизировала сигнал его абонента. Через не – сколько секунд на панели зажглась зеленая лампочка, и Лассен произнес:

– “Чистильщик” на связи.

– “Чистильщик”, это “Воробей”, – послышался голос в наушниках.

Позывные “Воробей” принадлежали тактическому штабу миссии, находившемуся на борту самолета связи RS12K. По причине отдаленности от больших городов федеральным агентам, занимающимся специальными расследованиями на окраинах штатов, предписывалось вести служебные переговоры посредством штабной коммуникационной линии. Эта линия располагала оборудованием, позволявшим прослушивать каналы телерадиотелефонной связи, проложенные в сотнях миль от местонахождения штаба.

– У нас есть сообщение для вас, – добавил голос.

– Подождите. – Лассен подключил к телефону компьютер, открыл на нем новый файл и подготовил для приема информации. – Слушаю.

– Ваш объект летит в направлении аэропорта Санта-Моника, – доложил оператор тактической миссии. – Полет проходит по графику, никаких отклонений от заявленного маршрута. Мы записали три радиотелефонных вызова, абоненты пользовались декодером и связывались через телефонную станцию Мохаве. Вам нужны номера коммутационного пункта? Прием.

– Подождите, попробую сам угадать. – Лассен заглянул в предыдущий файл, записанный на жестком диске компьютера. – Номер восемьсот.

– Он самый, – ответил голос. – Разговор был закодирован, но мы создавали помехи, и им приходилось повторять пароль по нескольку раз. В конце концов, ваш объект приказал оператору отключить декодер. Мы записали все сообщения и номера абонентов. – Штабной связист продиктовал номера и пароли. Скорее всего, последние уже не могли принести никакой пользы, едва ли Лейк стал бы прибегать к ним еще раз. – Кроме того, мы записали несколько имен, вероятно, кодовых, и ввели радиосигнал в компьютер. Из-за наших помех они довольно часто повторяли одну и ту же информацию, поэтому нам, возможно, удастся воссоздать алгоритм их декодера. У меня все. Прием.

– Хорошо поработал, “Воробей”, – сказал Лассен. – Спасибо за сообщение. Конец связи.