Зло сгущается

– Спокойнее, Кейн, спокойнее. Тот, что возле вас, всего лишь рабочий. Для него вы пахнете не так, как еда, так что не беспокойтесь. Стойте тихо. Не стреляйте.

Как чревовещатель, я заговорил без голоса, и микрофон в ухе легко воспринял звук.

– Вы можете его видеть? В такой темноте?

– Этим навыком вы еще овладеете, если останетесь живы. Стойте тихо.

Я неслышно втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы. Щелканье приблизилось, и на меня нахлынула волна густого, горьковато-сладкого запаха, похожего на запах увядших цветов. Я снова и снова слышал звук, над головой и справа, но, как ни старался разглядеть, что это такое, видел только тень, заслоняющую дальние лоскуты зеленого мха.

Капля пота скатилась с виска и медленно поползла по лицу. Моя правая рука начала дрожать, словно тяжесть карабина выпила всю ее силу. Бронежилет на мне стал влажным, и я почувствовал, что мне становится жарко. На лбу выступил пот, и еще одна капля проложила себе путь между бровями, по переносице, и ужалила меня в правый глаз.

Мое сердце билось так, что я боялся, как бы его не услышала тварь. Припомнив замечание Бата, я представил ее в виде огромного муравья, собирающегося схватить меня жвалами. Огромные, словно косы, лезвия на его челюстях перережут меня пополам. Это не тот путь, каким я собирался идти. Я чувствовал, что стоит мне двинуть стволом карабина, как я коснусь этой твари.

И вдруг пощелкивания и потрескивания начали удаляться. Я медленно перевел дыхание.

– Кроули, что это было?

– Плутонианин, насколько я могу представить. – Его голос пресекся на мгновение, и за эту паузу куда-то испарился весь его юмор. – Мне это не нравится. Двенадцать шагов вперед и налево.

Я буквально выполнил его приказание и обнаружил, что нахожусь достаточно близко к другому коридору, освещенному чуть получше.

– Кроули, что вам не нравится?

Зеленый свет тонул в его черной фигуре.

– Этот рабочий выписывал усиками классический поисковый узор, но повернул, не коснувшись вас.

– Мое счастье.

– Или кто-то его отозвал. – Кроули указал дальше в туннель.

Марит проследила за направлением и привела нас к третьему проему слева. Там она вытащила из-за сапога нож и принялась отковыривать покрытый воском пласт паутины, закрывающий отверстие.

– Здесь дюймов шесть. Все равно что резать глину.

Там, на той стороне, есть свет, настоящий.

Бат вынул свой нож и всадил восьмидюймовое лезвие на уровне плеча. Обхватив рукоять обеими руками, он потянул вниз, ступая из стороны в сторону. Восковая паутина отслоилась, как китовое сало, когда его отделяют от туши. Нэтч оттянула толстую мембрану, и Неро Лоринг первым нырнул внутрь.

Его крик в наушнике едва не оглушил меня. Я торопливо пролез в дыру и оказался в небольшом помещении. В нишах вдоль стен горели свечи, наполняя комнату мирным золотистым светом. Если бы не правильная форма комнаты, ее обстановка, состоящая из двух полок, забитых романами, вполне могла бы сойти за скудную обстановку спальни в какой-то частной школе с военным уклоном. Во всяком случае, она не была похожа на ужасный застенок, да и Нерис Лоринг, дремлющая на кровати с книгой на груди, отнюдь не казалась страдалицей.

Так что я не сразу сообразил, отчего ее отец в отчаянии упал на колени перед кроватью. Он обнял дочь и привлек к себе, но она даже не пошевелилась. Я подумал, что ее, может быть, усыпили, но, когда Неро приподнял ее, я понял, в чем дело.

Кожа на голове, вместе с черными волосами, откинулась, как плохой парик, и повисла на шее, словно капюшон. Вся затылочная часть черепа была срезана, мозг отсутствовал.

– Нет, нет! Она не мертва! Тело еще теплое! – стонал отец.

Я повернулся к Кроули и показал на кровать.

– Это невозможно. Мозг удален, та, при этом ни капли крови? Так не бывает.

– Еще как бывает. – Он взял у Бата нож и полоснул меня по запястью. Я почувствовал остроту лезвия и, взглянув на свою руку, увидел порез. Он был неглубоким и недлинным, но совсем не кровоточил.

– Как это?

– Я вам уже говорил, что это место особое. Взгляните на свечи. – Он подошел к ближайшей свече и попытался ее задуть. Пламя даже не дрогнуло. – Они горят и не кончаются. Таковы свойства этого места.

Кроули нагнулся и поставил Неро Лоринга на ноги, а когда тот стал сопротивляться, сильно ударил его по лицу и оторвал его руки от тела девочки.

– Оставьте ее!

– Нет, это моя дочь!

– Это была ваша дочь. Вы говорили, что закодировали ее энцефалограмму в программе, управляющей маглевом, так?

– Нерис!

Кроули снова ударил его и приподнял за ворот рубашки.

– Слушайте меня, Неро Лоринг! Они взяли мозг вашей дочери. Они используют его, чтобы запустить схему. Вы можете их остановить?

– Не знаю. – Лоринг покачал головой, утирая слезы глаз. – Думаю, что могу, но не знаю.

Держа его одной рукой, Кроули повернулся и ткнул пальцем в Джитт:

– Вы, вы были компьютерным эмпатом у Койота.

Вы сумеете остановить машину?

– Возможно, если получу доступ к ней.

– Вы получите доступ. Кейн, подойдите.