Зло (СИ)

— Чего может требовать такой простой, маленький человек, как я, получив власть над такими важными персонами? Естественно, шпионаж, — Джуд поморщился. — Я, конечно, понимаю, что использовать вас для шпионажа, это как воевать с туземцами ядерными бомбами… Ой, Стоп… Мы ведь так и делали? Ну, в смысле, мы — люди. Значит, все сходится.

Лайтберин задумчиво посмотрел в потолок. Его губы безмолвно шевелились, будто он что — то считал.

— Да, все правильно. Так вот, выбор у вас какой: или я получу информацию о обладателях допуска первой степени или… или я вас отпущу. Ну, естественно, вначале вы у меня станете хлопушками, из которых при моем желании полетит веселое такое красненькое конфетти.

Он развел руки в стороны и изобразил взрыв. В комнате повисло молчание. Вилка мерно крутилась в пальцах Айзека. Эпос думал.

— Какая первая степень? — Райберг повернулся к Харуки и пожал плечами. — Ты знаешь про таких? Я вот их и не видел.

— И я нет, — адмирал качнул головой.

Джуд ловко подхватил нож и воткнул его в стол. Когда он убрал руку, из столешницы виднелась лишь рукоятка столового прибора.

— Вы, ребятки, шутить со мной изволите? Про обладателей первой степени доступа мне ничего доподлинно неизвестно, а вот сошек поменьше я знаю… Допуском второй категории обладает порядка двадцати чиновников разной степени мразотности. Мне, к сожалению, не удалось застыть момент, когда ты, дорогой Айзек, выслужил себе такой. Ну, точнее сказать, я на том моменте посыпался, когда ты, сука, положил пол системы.

Джуд обломил рукоять ножа и убрал руку со стола.

— Так что не надо мне тут рассказывать… Я должен знать, с кем из командования вы контактировали.

Прядь волос упала на искаженное гневом лицо Джуда. Он легко смахнул ее в сторону и развернул стул обратно.

— Вы подумайте, я не тороплю, у нас еще осталось главное блюдо. Я сейчас про духовную пищу, естественно. На вас, неблагодарных, я свои кулинарные способности больше тратить не буду.

Он налил себе вина и вновь отдал команду стеновой панели. Гигантское окно стало прозрачным. Пара соперников, примерявшихся друг к другу на заснеженной поверхности Леса Самоубийц, приковала к себе внимание пятерки ужинавших. Корд, решивший упокоиться на своей мертвой родине, был меньше того, что расправился с чиновником из пояса Дита, но все равно превосходил размерами любого нормального человека более чем в полтора раза. Проблема механоида заключалась в том, что его соперником был отнюдь не простой человек. Тайрус Кносский развел руки в стороны, стоило магнитным наручникам ослабить свою хватку. Его огромная туша, не поместившаяся в скафандр, была покрыта полупрозрачной оболочкой.

— Пришлось повозиться с этим господином. Это ж надо себе такую морду отъесть, — Джуд задумчиво постучал пальцами по столу. — А вот интересно, если его на мясо пустить, это говядина будет или все же каннибализм?

— Тебе можно и с каннибализмом позаигрывать, хуже не будет, — Харуки Оно хмыкнул, при этом продолжая не без интереса наблюдать противниками. Хозяин Лабиринта ощупал свое лицо, отгороженное от смертоносной среды Мортема лишь парой слоев наночастиц, и начал обходить корда справа. Механоид, совершив церемониальные действия, двинулся в противоположном направлении. Броня корда была буро — зелёной, что свидетельствовало о его принадлежности к условно — мирному роду деятельности. У расы, чьим смыслом существования стала война и месть, таковыми могли считаться инженерные функции или обязанности пилота.

— Красиво было бы, если бы ваш друг сожрал этого ублюдка прямо после боя, — Киллиан, покончив с едой, активно налегал на вино, что незамедлительно сказалось на его речевом аппарате. Его апатия немного отступила, потесненная алкогольной болтливостью.

— Эй, щегол, ты вообще на чьей стороне? — адмирал обернулся в сторону откинувшегося на спинку стула Сивара.

— Уж точно не на стороне того типа, — полупустой бокал заменил Киллиану указку, и он активно тыкал им в сторону продолжавших примеряться друг к другу противников.

— Молодой человек, развею один из стереотипов, которые сложились у подрастающего поколения относительно моих друзей кордов. Они не едят людей. Они вообще не хищники по своей природе и до сих пор, как мы, люди, не старались, остаются вегетарианцами. Если, конечно, ту фиолетовую дрянь, что они жрут, вообще можно назвать едой. Но, о вкусах не спорят, — Джуд многозначительно возвел палец вверх. — А все, что плетут в новостях запуганные тардумами пропагандисты — чушь. Они так бы и жевали травку у себя на планете, если бы не…