Зло (СИ)

— Тебе кто, мать твою корды задери, разрешал входить, брылорылая? Я тебя, паскуду, продам джанкерам в марионетки, будешь там права качать. Нашелся мне тут со святой — не буду говорить при детях с чего — клок!!! — После этих слов обладательница малахитовых глаз повернулась к Киллиану и приветливо улыбнулась, — что это я, старая, совсем про тебя забыла. На этого — то, — женщина махнула в сторону, где предположительно находился Айзек, — никакой надежды. Тысячу лет уже тут сидишь. Пойдем внутрь.

Женщина, пропустив Киллиана вперед, вошла в кабинет и закрыла дверь, отозвавшуюся на ее касание тонким писком подтверждения блокировки входа — больше их никто не должен был побеспокоить.

— Айзек, заболтал ты меня совсем, а там ребенок уже черт знает сколько времени сидит один! Да и к тому же, мог бы представить меня сыну.

Вольготно развалившийся в кресле рядом со столом Айзек потягивал из бокала темно — зеленый напиток. Услышав последнюю фразу он поперхнулся и стал судорожно вытирать с себя вылившуюся изо рта жидкость.

— Упаси бог…

Женщина осмотрела Сивара с головы до пят.

— Странно, он мне очень тебя в молодости напоминает, такой же скромный… Конечно, даже тогда ты не был такой душкой… Эта… Эта твоя непреклонность уже тогда чувствовалась. А уж потом ты упорхнул от меня и окончательно изменился. Выпустил всех своих внутренних демонов на свободу…

— Либ, не начинай…

— А, — женщина махнула рукой, — я и не начинаю. Все уже давно прогорело, мой милый. Выгорело. Даже пепла не осталось внутри. Даже следа того безумного огня, что горел между нами… Ни искорки, ни уголечка… Я ведь ждала тебя. Долго. Даже после того, как вы втроём… или лучше сказать вчетвером с этим чертовым кораблем, вернулись…

— Откуда у тебя такая информация? Ее не было в общем доступе.

Киллиан, чувствуя себя чужеродным элементом в этом разговоре двух очень давних друзей, только и мог, что вертеть головой да дивиться тому, насколько сильно отличалась официальная информация об Эпосе, известная почти каждому мальчишке в человеческом сегменте космоса, от действительности. Образ героя, который замарал себя во имя человечества, с каждым новым днём путешествия обрастал все новыми и новыми чертами, делая Айзека более понятным, более живым. Райберг переставал быть для Сивара монументом, сошедшим с кадров хроник. Он все больше и больше походил на человека.

— Знаешь ли, я тоже не сидела без дела. Глава таможенной службы Нуллума, конечно, имеет меньше полномочий, чем Эксперт по экстренным ситуациям, но все же… Славную я вам экскурсию по моему бюрократическому царству устроила? — Глаза женщины игриво загорелись. Она торжествовала. Бюрократическая машина таможенной службы несколько часов перемалывала экипаж Вергилия по ее указке. Блюдо мести в этот раз было не просто холодным, оно покрылось толстым слоем льда прошедших с момента их расставания с Райбергом лет.

Киллиан ждал от Айзека любой реакции, но только не такой, которую увидел. Эпос расплылся в довольной улыбке и прикусил нижнюю губу. Холод его глаз сменил теплый свет радости.

— Ты совсем не изменилась, Либ. Все такая же злюка, — на этих словах Эпос наконец — то вспомнил о существовании Киллиан и поднялся, встав между топазцем и женщиной, — Киллиан Сивар — мемор, мой, так сказать, протеже, — Айзек указал на Сивара, смущённо опустившего взгляд в пол, — А это — моя давняя… знакомая, — услышав это, хозяйка кабинета резко вздернула левую бровь вверх, — знакомая, Либерти Нокс.

Та протянула Киллиану руку:

— Очень приятно, молодой человек. Не верьте этой спесивой мордашке, где — то глубоко внутри него спрятан очень даже неплохой человек, который, правда, редко выбирается наружу. Но все же не советую вам брать с него пример. Эти его доблесть и отвага могут затмить взор, рисуя образ героя, но жить его жизнью я бы вам не пожелала. Смотрите не превратитесь в него, юноша, вы и так очень даже симпатичны, — Либерти кокетливо засмеялась и села в кресло, взяв в руки коричневую бутыль без этикетки. Ещё один стакан, извлеченный из недр стола, наполнился зеленоватой жидкостью.

— А ребенку пить — то можно?

— Ну, раз на корабль кордов идти абордажем можно, то и выпит, я думаю, не возбраняется. — Эпос похлопал мемора по плечу. Киллиан опустился в пододвинутое от стены кресло и принял холодный бокал. Черные шарики охладителя перекатывались на дне хрустально сосуда, слабо позвякивая. Запотевшие стенки бокала подчеркивали изумрудный оттенок напитка, словно специально подобранный под цвет глаз хозяйки кабинета. Сивар пригубил содержимого бокала, но тут же зашелся в кашле, пытаясь сбить обосновавшийся во рту огонь. Напиток был не из лёгких. Либерти лишь скромно улыбнулась, глядя на манипуляции мемора с алкоголем и продолжила разговор: