Зло той же меры

– Не хотел, извините, – процедил сквозь зубы я, высматривая над его плечом спину удалявшегося Димы. Ублюдок повернулся на крик и, встретившись со мной взглядом, низко опустил голову, весь сжался и ускорил шаг. – Мне нужно идти, прошу прощения…

– Стоямба, ё-моё… – не унимался парень, преграждая мне дорогу.

– Макс, успокойся. Он же извинился, – попытались урезонить друзья парня: один был одет в деловой костюм, наверное, офисный клерк или какой-то менеджер, явно карьерист, а второй походил на обычного семьянина. Странная компания, из всех членов которой мне повезло столкнуться с явно выраженным главным психом.

– Да чё успокойся, я от него услышать хочу, фигли он так спешит…

– Полиция Новоградска, если вы не дадите мне пройти, я буду вынужден применить оружие, – не сдержался я, ведь Вронев понял, что я следую за ним, и теперь пытался скрыться, воспользовавшись произошедшей заминкой.

– Да-да, полиция, – прогоготал «спортсмен», демонстративно разминая пальцы.

– Слушай сюда, кретин, если ты сейчас не свалишь на хрен, я пристрелю тебя прямо здесь в упор. Не веришь мне, загляни в глаза – они подскажут, вру я или нет, – вспыхнул безумной яростью я и, схватив парня за горло, не моргая смотрел ему прямо в центр зрачков.

Не знаю, как я выглядел со стороны, но он сразу словно обмяк, потерял дар речи и, растерянный, сделал шаг в сторону. Никогда не понимал эту особенность многих людей: пока с ними говорят вежливо, без оскорблений и угроз, они считают, что ты слабее, и лишь сильнее норовят надавить. Но только лишь тебе стоит взорваться, перейти на их же язык общения, как вся спесь разом сбивается. И вот агрессор уже стоит растерянный, не понимая, что происходит, и боясь того, к чему могут привести его действия. О какой цивилизованности и цивилизации может идти речь, если в отношениях между людьми сохраняется базисное понятие звериного мира, по которому правило всегда одно: кто сильнее, тот и прав…

Я сразу же ринулся за Димой. Теперь уже не было смысла таиться и скрываться, ведь он понял, что я преследую его. Часто оборачиваясь, он, заметив, что я приближаюсь, перешёл с быстрого шага на бег, но тот вышел у Вронева даже медленнее, да и этот толстяк стал явно уставать и теперь жадно хватал ртом воздух. За несколько мгновений я нагнал его и, оказавшись буквально в паре сантиметров, произнёс железным тоном, прикрывая пистолет подолом куртки, приставленный к его жирному животу:

– Без глупостей, понятно?

– Д… д-да, сэр… Я ар-р-естован, д-да? – запинаясь и заикаясь, спросил Дима, не смея даже посмотреть на меня.

Я понял, что это мой шанс. В конце концов, я ведь на самом деле полицейский, не нужно даже притворяться.

– Верно, парень. За свои поступки нужно отвечать.

– Я… я не х-хотел, п-правда… Андрей меня п-поз…позвал.

– Так, не здесь. Если у тебя есть на самом деле полезная информация, за сотрудничество с правоохранительными органами я, быть может, смогу смягчить твоё наказание. Есть здесь тихое место, где никто не помешает?

– Я… н-не знаю…

– Может, тогда нам поехать и в «Офис», но тогда мне придётся передать тебя людям менее сговорчивым, чем я, – солгал я вновь.

– Заброшка! За кладбищем… Там никого не должно быть. По и-д-дее… – выпалил ублюдок.

– Пойдёт. Иди медленно и спокойно. Самое главное – не делай глупостей. Учти, второго шанса я тебе давать не собираюсь. Так что без фокусов, лады?

– Д-да, сэр…

Мне даже отчасти стало жаль этого парня. Он не выглядел каким-то закоренелым преступником, злобным мерзавцем-насильником. И всё же он таковым был, стоило помнить об этом. Отпечатавшиеся в сознании кадры страшного видео придавали мне сил и уверенности, чтобы следовать намеченному пути. Его судьба была предрешена.

Дима явно часто бродил по этим улочкам. Он шёл, сворачивая на перекрёстках, ни разу не задумавшись, словно по скрытому внутри его мозга навигатору, автоматически проложившему маршрут. Порядка десяти минут – и мы уже выходили на самую окраину города, к примыкавшему с этой стороны к Новоградску кладбищу. И снова странный дуализм, присущий нашей стране, – кладбище располагалось рядом с элитными районами, в которых располагались самые дорогие, не считая центра города, квартиры и частные дома. Интересно, это случайность или специальная задумка, вип-услуга для тех, у кого есть деньги?