Зло в имени твоем

– Конечно, знал. Кроме него, там еще было двое наших сотрудников. Ты думаешь, мы просто так посылаем женщин в гостиницу? А если бы этот сутенер не отстал от тебя? Мы всегда подстраховываем наших людей. Это экзамен, Мариночка, и таких экзаменов у тебя будет еще очень много, прежде чем наконец решат, что ты полностью готова к своей деятельности за рубежом.

– Почему тогда он… – Она снова не договорила.

– Почему он с тобой спал? – цинично спросила Аркадия Самойловна. – Глупый вопрос, Марина. Спал, потому что хотелось. Он ведь мужчина, и еще достаточно молодой. А почему ему не воспользоваться таким моментом?

– И они все такие?

– Кто – все?

– Мои будущие коллеги?

– Господи, – всплеснула руками преподаватель, – столько я тебе слов наговорила, а ты опять за свое. Или притворяешься, или действительно не понимаешь? Да, он мужчина. Увидел красивую женщину, которая сдает свой экзамен. Почему он не должен воспользоваться? Конечно, он мог тебе сказать до того, как с тобой переспал. Но он этого не сделал. Ну и что? Тебе должно льстить, что понравилась ему. Он ведь работает часто за рубежом, а там всякого добра хватает. В том числе и женщин.

Она поднялась.

– Я все поняла. Разрешите идти?

– Иди. Давай следующую.

Марина вышла из комнаты. У дверей стояла Лена.

– Ругалась сильно? – спросила она.

– Не очень. У тебя где был «зачет»?

– В Финляндии, – успела шепнуть Лена, – сегодня утром прилетела.

– Где? – не поверила она услышанному, но подруга уже скрылась за дверью, откуда сразу донесся резкий сердитый голос Аркадии Самойловны.

Это был специальный курс для разведчиков-нелегалов, практикуемый на факультете. Набранные после окончания институтов молодые женщины готовились к трудной работе нелегалов за рубежом. Это был знаменитый курс «шестьдесят восьмого», когда со всей страны отбирали самых толковых, красивых и сообразительных женщин, каких не должно было быть более двадцати пяти человек. Разбитые на пятерки, они не знали о других пятерках ничего и общались только между собой и только до четвертого курса, после которого предполагалось, что они выедут на необычную практику за рубеж.

Пришедший в Комитет государственной безопасности Юрий Владимирович Андропов, сменивший Владимира Семичастного на этом посту, уже в первый месяц работы обратил внимание руководителя разведки, мудрого и опытного Александра Михайловича Сахаровского, на крайне неэффективное использование женщин. После 1967 года, когда Андропов был утвержден на Политбюро председателем КГБ, он начал читать специальную литературу по разведке, из которой узнал о роли женщин в столь сложном и специфическом деле. В КГБ к женщинам традиционно относились с большим недоверием. Кроме обычных осведомительниц-проституток, работавших в качестве агентов как милиции, так и органов безопасности, в аппарате управления они занимались обычно техническими вопросами – подавали чай, убирали мусор, чистили и мыли окна. Лишь редкие единицы проходили суровый отбор для работы в разведке КГБ, и то лишь по чистой случайности. Андропов поставил задачу заняться этим целенаправленно, и с разрешения Сахаровского по всей стране были отобраны двадцать пять человек, которые и должны были совершенствовать свои знания и приобретать необходимый опыт для работы.

Одной из женщин этого курса и была молодая Марина Чернышева, закончившая с отличием Московский государственный институт международных отношений. В разведку она попала случайно, если можно вообще считать случайностью подобный поворот судьбы. Марина росла в семье дипломатов, отец долгие годы работал в США и Южной Америке. Девочка с детства привыкла к частым переездам, экзотическим местам, испанскому языку, столь красивому и пышному, к незнакомым людям, окружавшим их семью. Марина росла единственным ребенком в семье, после ее рождения мать тяжело заболела и по совету врачей навсегда отказалась от возможности иметь второго ребенка.

Детство Марины пришлось на первые послевоенные годы, когда отношения к Советскому Союзу было близким к восторженному. В советских людях видели не только представителей страны, разгромившей фашизм, но и носителей иной, более совершенной духовной культуры. Несмотря на «железный занавес», простые люди относились с большой симпатией ко всем советским людям, в том числе и к дипломатам, только разворачивающим свои представительства за рубежом. Когда отца перевели в Москву, для Марины не было сомнений, где продолжать учебу, – она выбрала МГИМО, куда и поступила с первого раза.