Зло вчерашнего дня

— Ладно-ладно, — добродушно согласился Алексей Иванович, не особенно вслушиваясь в ее обличения и явно не желая обсуждать «толкового администратора» с посторонними. — Не волнуйтесь, решим ваш вопрос, Линочка, в ближайшие дни, это я вам обещаю. А вы, в свою очередь, обещайте прямо сейчас поцеловать Петра. Хороший он парень! И доктор отличный. Обещаете? Тогда дайте-ка мне его на минутку.

Лина передала Петру трубку, и тот долго молча слушал. Затем профессионально успокоил мнительного пациента, попрощался с ним, выключил мобильник и обернулся к Лине.

— Ни о чем люди не говорят так подробно и с таким удовольствием, как о собственных болезнях. Я давно привык круглые сутки находиться на работе.

Лина подошла близко-близко и внезапно поцеловала в щеку.

— За что мне такая награда? — удивился он.

— Обещала. Алексей Иванович велел, — честно призналась Лина.

— Значит, вы просто выполняете приказ начальства? — лукаво спросил Петр.

— Нет, я и сама вам благодарна, очень-очень, — поспешно сказала Лина. — Без вас до такого высокого чиновника мне бы ни за что не добраться. Нет, опять не то. Я не из чувства долга, я… Ой, боже мой, что я несу?

Она крепко, как в детстве, зажмурилась, обняла Петра за плечи и нежно поцеловала в губы.

Они стояли на веранде, освещенной солнцем, совершенно забыв о времени. Пахло нагретым деревом, цветами и свежими яблоками, лежащими на террасе.

— Пора идти, Люся ждет, — наконец прошептала Лина, с трудом отстраняясь от мужчины.

— Не хочется, — признался Петр. — Сейчас уже совсем не хочется. Может, здесь останемся?

— Неудобно, в домике на горке будут волноваться, — сказала Лина. — Решат, что невидимые силы зла добрались до друзей дома.

— Пусть не волнуются, — улыбнулся Петр, — я тебя вылечу.

— Один из моих недостатков — занудная обязательность, — виновато улыбнулась Лина.

— Ладно, пойдем, зануда моя, — ласково обнял ее Петр за талию и распахнул перед любимой дверь в сад.

Лина шагнула на крыльцо из полумрака веранды и зажмурилась. Все вокруг было другим. Словно машина времени перенесла ее из пыльного и душного дня, в котором она существовала полчаса назад, в иной, счастливый полдень. Роскошная природа больше не навевала грусть, не контрастировала с тяжестью на сердце. Напротив! Все вокруг ликовало и радовалось жизни. Солнце спешило одарить ее светом, оно словно зажгло ее волосы, заставило искриться потухшие глаза, изменило походку. Даже цветы в саду выглядели ярче, как будто экран обычного телевизора заменили на плоскую плазму. Даже роскошная роза, как показалось Лине, раскрыла новые ярко-алые бутоны.

— Какой чудесный сад! А когда ты успеваешь ухаживать за этим великолепием? — спросила Лина. Просто чтобы хоть что-нибудь сказать, а не смотреть на мужчину неотрывно и восхищенно, как шестнадцатилетняя влюбленная дурочка.

— А, это? Вместо фитнеса и зарядки, — беззаботно махнул рукой доктор, — знаешь, работа на свежем воздухе — сплошное удовольствие. Помогает забыть о больных, о болезнях и прочих не очень приятных вещах, которые, как ты заметила, преследуют даже в воскресенье.

— Ну, теперь мне хочется верить, что в воскресенье у тебя бывают не только проблемы, — сказала Лина слегка обиженно.

И Петр, притянув ее к себе, нежно поцеловал куда-то в ухо.

На полянке под лиственницей царило праздничное оживление. Обитатели дома собрались на семейный обед, затеянный Людмилой Викентьевной в честь «всего хорошего», как загадочно объявила хозяйка дома. Валерия после очередного психологического тренинга под задорным названием «Пошли все на фиг» выглядела помолодевшей и просветленной. Загадочная улыбка витала на ее губах, и Викентий поглядывал на подругу с опаской. Недавно она объявила, что уезжает осенью на Гоа — медитировать. Марианна в модной сиреневой блузке с буфами на рукавах сверкала очками в сторону Михаила Соломоновича, безмолвно призывала его не забывать о борьбе с зарвавшимися властями. Михаил Соломонович посылал соратнице тайные знаки, весьма довольный новым имиджем оппозиционера.

Лина влетела на полянку с таким счастливым лицом, что дамы, заметив Петра, следовавшего на шаг позади нее, со значением переглянулись.

— А, вот и наш добрый волшебник с моей подругой-феей! — обрадовалась Люся и усадила вновь прибывшую пару на самое почетное место.

Лину распирали новости, она принялась с ходу рассказывать честной компании о разговоре с районным начальством.

— Ну-ка, с этого места, пожалуйста, поподробнее, — неожиданно оживилась Марианна Лаврентьевна, подсаживаясь поближе. Дослушав рассказ до конца, она просияла: — Теперь я знаю, кто доставит меня к хозяину управы — как Емелю во дворец! — объявила Марианна. — Короче, чинуша и бюрократ влип! Отныне не спрячется в комнате отдыха, не запретит секретарше соединять его со мной по телефону, не уйдет в другую дверь!

— Нет, это совершенно невозможно, — запротестовал Петр. — Хоть моя старая тачка и впрямь больше похожа на печку, чем на машину. Извините, Марианна Лаврентьевна, но нет и еще раз нет. Терпеть не могу манипулировать людьми. Я давал клятву Гиппократа!