(Зло)Вещий сон (СИ)

Забравшаяся в постель Лантиль прикрыв глаза слушала сказание о жутких кровавых жрецах с юга, что ради увеличения своей магической силы пускали реки крови. О страшном разломе в земле, не выдержавшей таких ужасов. О мерзких огромных чудовищах, во множестве хлынувших из разверзшихся глубин. О том, как всё живое готовилось уже погибнуть, когда вслед за чудищами наконец пришли великие маги. Эти десять храбрецов из другого мира, возглавляемые одиннадцатым, ставшим предком нынешнему королю Эрленду, поубивали и изгнали монстров. Потом разрушили капища жрецов, чуть не погубивших мир в поисках всемогущества. Самих же виновников катастрофы казнили при всеобщем одобрении. А потом стали править на радость народу благословенной Дигниссии.

— А почему они все только у нас в стране остались? — вдруг заинтересовалась Улла.

— Ну, на месте того разлома теперь стоят горы, что отделяют наш север от оскверненного жрецами юга. Может, они просто не хотели разделяться и терять друг друга из виду, вот все у нас и остались, — Вивека и сама озадачилась этим вопросом.

— Но горы только на западе нас разделяют, — уточнила Тиль. — На востоке гор нет.

— Так на востоке пустыня безжизненная на границе лежит, да и ядовитых гадов там полно. Говорят, что некоторые тогда из разлома выбрались, но были мелкими, а потому их и не истребили сразу, — уже совсем уверенно вещала нянюшка. — Ну и юг ещё какое-то время хранил в магическом фоне неприятные для пришедших великих магов сполохи, вызванные ритуалами. Да и кто по доброй воле в те засушливые края отправится? Потому они все у нас и обосновались, благослови их небеса. Их и всех потомков спасителей нашего мира, к коим и ты, малышка, принадлежишь.

— Ой, да во мне магии едва хватает, чтобы огонь в камине разжечь, да светляки заставить засиять, — отмахнулась девушка.

— Так женщинам и сражаться не нужно, — рассудительно заметила Вивека, обернувшись на скептичное хмыканье Уллы: — Приличным барышням точно не нужно.

— Не вижу ничего неприличного в умении постоять за себя, — буркнула та в ответ.

— А вот если знать, как себя вести, да общаться только с благородными лордами и лойрами, то и стоять за себя не придётся! — назидательно повысила голос старушка. — За барышню должен вступаться мужчина: брат, отец, муж…

— А если отец и братья далеко? А мужа пока нет? — не унималась Улла, давно спорящая по этому поводу с Вивекой.

— Да я ж разве про тебя? — всплеснула руками нянюшка. — Я ж про благородных барышень говорю. Им не положено с ножами бегать, да через заборы сигать в мужских портках. Про ваше семейство давно всё понятно, у вас предок совсем… особенный был.

— Зато все мои тетки и двоюродные сестры сами себе мужей выбрали, а не ждали, пока их за старика какого-нибудь выдадут! — привела последний аргумент молодая женщина, заворачивая свой арсенал в плотную ткань, чтобы унести к себе в комнату.

— Да… — вздохнула вдруг Тиль. — Я даже и не видела ни разу будущего мужа.

— Так он и не старый! — строго взглянула на Уллу старушка, недовольная новым поворотом разговора. — Красавец, воин, друг самого короля. Куда уж лучше?

— А как же любовь? — приподнялась на подушках Лантиль.

— И что любовь? — буркнула нянюшка. — Тут у некоторых по несколько любовей в год, — почти вышедшая из спальни госпожи Улла замерла, поняв, в чей огород камень. — Вы оба молоды и красивы, слюбитесь, куда денетесь?

— Ой, не знаю… — снова легла Тиль, натягивая одеяло почти до носа. — Похоже, ему больше по нраву новый титул придётся. Был лойром, станет лордом. Ещё и моё приданное…

— Не выдумывай! — одёрнула воспитанницу Вивека. — Он друг короля, и без женитьбы скоро стал бы лордом. Всё, спи, хватит глупости говорить.

Оставшись одна, Лантиль немного повздыхала, пытаясь представить своё будущее в новом качестве. Но оно было слишком туманно, ведь большая часть детских сказок и дамских романов заканчивалась свадьбой, ничуть не приоткрывая завесу над тайной супружества. Многие ровесницы девушки могли составить себе представление о некоторых моментах семейного быта, глядя на родителей. Но Тиль была слишком мала, когда их не стало. А холостяк-дядюшка тоже вряд ли мог служить наглядным примером.

— И кому нужны эти женихи? — неразборчиво пробормотала девушка, проваливаясь в сон.

Всё те же фигуры на полу, те же красные блестящие пятна рядом с ними, чётко выделяющиеся среди черно-белого сна. И та же толпа мужчин чуть дальше, чьи силуэты размыты, как и лица. Странно, но Тиль поняла, что эти лица медленно развернулись в её сторону, неясный гул низких голосов смолк… И тут смазанное лицо одного из незваных гостей прорезал белозубый оскал, больше подошедший бы хищному зверю. Да и сама поза этого мужчины тоже казалась какой-то звериной, будто он готов к длинному прыжку в сторону дверей, где замерла девушка. Будто его зубы вот-вот вопьются в тонкую шейку, чтобы добавить красного цвета в мрачные серые и черные тона.

— У тебя осссталось пятьдесссят восссемь дней, жшшди! — прошипел кто-то, разрушая вязкую тишину.

***